Зависть - [24]

- В добрый час, господин Давид, - попрощалась служанка, удаляясь, - но все же это грустно - к таким хорошим людям, как вы, привыкаешь очень быстро!

Глава X

После ухода Онорины Давид, все еще растроганный откровениями своего друга по поводу Мари Бастьен, хранил молчание несколько минут.

Доктор Дюфур, со своей стороны, стал грустным и задумчивым.

Приход служанки напомнил ему, что он, возможно, на годы разлучается со своим лучшим другом-

Давид заговорил первым:

- Пьер, ты прав. Я увезу нежное воспоминание об этой прелестной мадам Бастьен. Очень часто то, что ты мне поведал, будет темой мечтаний, которые ты пробудил в моих мыслях. Тебе я обязан одним из самых чистых наслаждений, способным доставлять мне радость долгое время. Какое успокоение для ума, какое отвлечение от жестоких забот - мысль об идеале. Ведь мадам Бастьен - это идеальное создание.

- Анри, я тебя понимаю. Прости, что я не подумал раньше, что вид этого шестнадцатилетнего юноши должен был тебе напомнить… - сказал доктор, заметив волнение своего друга, И так как медик колебался продолжать, Давид с трудом произнес:

- Да, вид этого юноши напомнил мне того; кого я не могу забыть - моего бедного Фернана! Он был в возрасте 'Фредерика. Этот красивый мальчик вызвал во мне сейчас глубокий интерес. И этот интерес усиливает восхищение, которое я испытываю к его матери, такой мужественной и преданной! Да, память о ней будет для меня целительной и нежной. Поверь, в той жизни, полной приключений, которую я вновь хочу начать, очень часто после тяжелого дня перехода по тропическому лесу я буду закрывать глаза и восстанавливать в воображении сладостное видение этой прелестной женщины и ее сына. Эти мечты одновременно перенесут меня к тебе, мой добрый Пьер, мое воспоминание, и полным его обрамлением будет этот маленький салон, где мы проводили такие долгие вечера в дружеских беседах.

- И для меня тоже, Анри, после твоего отъезда будет большим утешением сохранить приятную память и сознание того, что ты, как и я, заинтересован теперь самой благородной женщиной, которую я знаю и люблю. Пусть только Бог хранит ее от того, чтобы она не страдала столь сильно из-за своего сына. Ты ведь понял теперь - в сыне вся ее жизнь.

- Но отчего, воспитанный ею самой, вопреки твоим прежним рассказам о нем, он внушает теперь матери серьезное беспокойство? И каковы эти опасения?

- Фредерик, как ты видел, бледен, мрачен, изнурен и резок, а всего лишь месяц назад он был полон здоровья, бодрости и веселья. Тогда не было ничего приятнее и сердечнее, чем его манеры, не было характера великодушнее, чем у него. Я мог бы сослаться на такие достоинства в нем, которые заставили бы забиться твое сердце.

- Бедный ребенок! - сказал с выражением нежного участия Давида. - Я тебе верю, Пьер. Сколько печали и горечи на его бледном лице. Нет-нет, он не зол, он страдает от какого-то неизвестного недуга, - добавил Давид задумчиво. - Это странно. В такой короткий срок настолько измениться!

- А я что тебе говорил? - продолжал доктор. Недугу подверглись сразу и сердце, и ум. Недавно Фредерик был преисполнен рвения и пыла, занятия доставляли ему удовольствие. Его воображение было блистательным, а способности рано проявились. Все совершенно переменилось за месяц, мать его в отчаянии от непреходящей апатии, в которую погружен его ум. Она надеялась, что, может быть, новые занятия обострят его любопытство и взяла ему наставника. Он должен был дать Фредерику понятия о нескольких науках - одновременно занимательных, поучительных и новых для него.

- Ну и?…

- Едва прошло несколько дней, как наставник вследствие дурного поведения, грубости и злости Фредерика был вынужден оставить дом.

- А чему можно приписать такую перемену?

- Я все еще думаю, как и раньше, что мрачная меланхолия Фредерика, его молчаливость, истощение, упадок духа, его отвращение ко всему и резкость - следствие перехода к возмужанию. Известны сотни примеров подобного поведения у юношей в такое время. В этот период у них формируются мысли и характер, они становятся уже мужчинами. А мужчина, сменяющий подростка, начинает себя показывать таким, каким он станет однажды. Это второе рождение почти всегда сопровождается серьезными нарушениями деятельности всего организма. Вероятно, Фредерик находится под влиянием этого явления.

- Но ведь столь правдоподобное объяснение должно бы успокоить мадам Бастьен?

- Ах, милый мой Анри, никто не сможет полностью успокоить мать. Особенно такую мать, как эта. Некоторое время доводы, которые я ей приводил, успокаивали ее опасения. Но недуг все растет, и она встревожилась снова. Ты не можешь представить, с какой душевной выразительностью она только недавно высказывала мне свои тревоги, с какой горечью она себя обвиняла, восклицая: «Я его мать и не могу понять, что с ним происходит! Мне недостает проницательности и материнского инстинкта. Я его мать, а он не доверяет мне причину пожирающей его заботы. Ах, это моя вина! Моя вина! Я недостаточно хорошая мать. Мать всегда виновата, если она не умеет завоевать доверие сына!»

- Несчастная женщина! - сказал Давид, - она клевещет на себя даже в тот момент, когда материнский инстинкт руководит ею без её ведома.