Завещание веков - [86]
— У меня кое-что есть! — объявил я, стараясь говорить не слишком громко.
— Тише! — отозвалась Софи. — У меня тоже…
— И у меня… — подхватил Франсуа.
— Подождите! — повторила Софи. — Дайте мне закончить!
Я вновь углубился в свою статью и стал искать то место в тексте, которому соответствовало примечание, «…во время Второй мировой войны большая часть масонского имущества была продана с аукциона».
Ничего более определенного мне найти не удалось, и я вновь взялся за первую книгу. После долгих и бесплодных поисков я поднял голову и стал ждать, когда Софи закончит читать статью, которую она буквально пожирала глазами. Оторвавшись наконец от нее, журналистка удовлетворенно взглянула на нас.
— Что ты нашел? — тихо спросила она.
— Отсылку на статью, в которой вроде бы рассказывается некая история, связанная с Йорденским камнем, — объяснил я. — Вот, смотри.
Я показал ей примечание.
— Так и есть! — сказала она. — Именно эту статью я и читала!
Она взяла со стола журнал и показала мне заголовок.
— Гм… Я этого не знал. И что же?
— А то, что Йорденский камень долгое время будто бы принадлежал ложе «Три Светоча», входившей в «Великий Восток Франции» и уже не существующей. В тысяча девятьсот сороковом году он якобы был продан с аукциона по распоряжению правительства…
— Невероятно! — прошептал я.
— Не так уж и невероятно, — вмешался Франсуа. — Тогда это случилось со многими ложами. С сорокового года Франция стала страной яро антимасонской и одновременно антисемитской.
— Уверяю вас, сейчас тоже есть люди, которым не слишком нравятся масоны! — сказала Софи с широкой улыбкой.
— Мы заметили! — парировал Франсуа. — Вы можете гордиться, это хоть как-то сближает вас с нацистами!
— Перестаньте, вы оба! Не надоело вам? Итак, Франсуа, ты говорил…
— Да… Так вот. Во время войны масоны подвергались преследованиям, разве это не общеизвестный факт?
— А каким образом их имущество попало на аукционные распродажи?
— Тогдашний министр внутренних дел Марке в сороковом году запретил все тайные общества, и «Великий Восток», подобно всем другим объединениям лож, был распущен. Хотя некоторые ложи поторопились уничтожить свои архивы, чтобы они не попали в руки немцев, гестапо все же успело произвести многочисленные аресты. Во всей Франции — и в оккупированной, и в свободной зоне — масонские храмы были реквизированы государственными властями, а затем либо проданы частным лицам, либо отданы вишистским организациям.
— Не слишком-то красиво!
— Да, это не самый славный период в нашей истории. Антимасонская кампания базировалась, как всегда, на обвинениях в заговоре, кроме того, масонов упрекали в том, что они защищают интересы евреев… Но французское правительство пошло еще дальше. В Большом дворце на Елисейских полях устроили антимасонскую выставку, которая затем объехала всю Францию и Германию, и, как венец всего этого, в сорок первом году правительство опубликовало в «Журналь оффисьель» список из пятнадцати тысяч человек, обвиненных в принадлежности к франкмасонству, чтобы разоблачить их в глазах общественного мнения.
— Час от часу не легче.
— Да, и некоторым нынешним журналистам, похоже, не терпится повторить этот подвиг… Каждый год «Экспресс» издает так называемое «горячее досье» о нас. Люди покупают…
Тут он с наигранным негодованием взглянул на Софи.
— Да ладно вам! — сказала она примирительно. — Мне нравится вас дразнить, но я не из тех, кто преследует людей за убеждения! Пусть делают что хотят…
— А вы знаете, что именно в этом здании находилась штаб-квартира антимасонской кампании правительства? — осведомился Франсуа.
— Ого! Прямо мурашки по спине бегут. Что ж, если верить статье, которую прочитала Софи, во время войны Камень будто бы продали с аукциона. Ну а что обнаружил ты?
— Я нашел упоминание о Камне в главе, посвященной Наполеону, — ответил Франсуа, показав нам лежавшую перед ним книгу.
— Вот как? Расскажи!
— Сначала, наверно, мне нужно объяснить вам суть происходивших тогда событий.
— Валяй и не сомневайся! Софи может подтвердить, что я в истории полный профан!
— Хорошо. Вопреки убеждению многих людей, Великая французская революция едва не уничтожила франкмасонство во Франции. Хотя именно масонские идеалы свободы, равенства и братства вдохновляли революционеров, начиная с тысяча семьсот девяносто второго года «Великий Восток» стал все резче критиковать крайности рождающейся революции. И дело дошло до того, что масонов обвинили в причастности к антиреспубликанским заговорам! Итак, между тысяча семьсот девяносто вторым и тысяча семьсот девяносто пятым годами быть масоном во Франции означало рисковать жизнью, и многие ложи перестали существовать. В общем, только с тысяча семьсот девяносто пятого года, под воздействием парижских лож и в несколько более благоприятной обстановке, масонство начинает вновь заявлять о себе. Когда к власти приходит Наполеон, масонов уже никто не преследует, совсем наоборот! Надо сказать, что в семье Бонапарта было множество масонов. Братья, зятья, чуть ли не все родственники! И быть может, он сам, хотя протокол его инициации так никогда и не нашли. Как бы там ни было, его брат Жозеф был Великим Магистром ложи «Великого Востока»! Не говоря уж о том, что масонами были Камбасерес, великий канцлер императора, и одиннадцать из восемнадцати маршалов, в частности, Массена, Брюн, Сульт… Наполеон видит в масонстве важного союзника и стремится прибрать его к рукам. Сейчас я вам прочту письмо, которое Портали, министр внутренних дел и религиозных конфессий, пишет Наполеону:
