Завернувшись в теплый плед. Лето - [34]

— А разве, папочка, ты не боялся? В лесу же звери всякие! — с любопытством прервала отца Варя.

— Боялся! Вот только не зверей. Продираюсь сквозь ветки и корни, а сам думаю, как бы не упасть. Позорище будет, засмеет меня Миха!

— А цветок-то нашли?

— Слушай дальше, — папа подкинул дров в костер. — Свернули мы у ольхи, а там…

V

Дети застыли, раскрыв рты. Лунный свет заливал поляну. Словно звёзды, усыпали ее сотни маленьких зелёных огней. «Ночные феечки», — восторженно прошептала Миха. Светлячки, а это, конечно, были они, напуганные внезапным вторжением, взлетели, стрекоча маленькими крыльями. «Ох, — выдохнула Миха, — они прогонят злых духов!» Василь кивнул в ответ, ощущая как вместе с зелеными феями улетают в ночное небо их страхи.

Тропа петляла меж деревьев. Внезапно Миха остановилась: «Слышишь?» Василь прислушался. Сквозь чащу до них доносилось тихое пение. Василь выглянул из-за кустов.

В белых одеяниях, с венками на голове, водили хоровод в реке русалки. Пламя свечей, освещая лица, отбрасывало по воде неровные тени. Мелодично лилась песня о суженом-ряженом. Василь хотел подойти ближе, но Миха вцепилась в него: «Постой! Не знаешь разве, русалка поцелуем способна украсть твою душу!» «Мм?» — не понял Василь. «Привяжет тебя к себе, и сделает своим суженым», — озабоченно пояснила Миха и глянула странно. Василь почувствовал вдруг, как краснеет.

Убегая от страшных русалок, Василь краем уха услышал знакомый голос Анжелы из старшего отряда: «Глядите-ка! Не наша ли это ребятня? Вот чудики, сбежали».

Запыхавшись, Миха присела у старого пня: «Смотри — цветок!» В тот самый момент, ведомый душевным порывом, Василь склонился и чмокнул Миху в щеку. Бааах — Миха вскочила испуганно, и, дернув головой, попала ровно в нос Василя.

Через мгновение Василь открыл глаза, но рядом — уже никого, лишь только скрипели верхушками старые ели, обрамляя кольцом звездное небо.

— Так и разошлись, — окончил рассказ папа.

— И все? — расстроилась Варя.

— Конечно! — вставила Мариша. — Потом он должен встретить маму!

— Ну как… Прошло лет пять. Помню, был у нас в тот день в студгородке дружественный матч по волейболу. Слепило солнце, я — весь внимание, мяч летел мне прямо в руки. И тут — бац! «Посторонись!» — над ухом закричал знакомый голос. И кто-то в нос как бааах мне локтем! Поверите, очнулся я в медпункте, а рядом — Миха собственной персоной. Всё, думаю, судьба!

— Но как же мама?! — вскочила от возмущения Маришка.

— А что мама? Так вот же мама, Михалина. Для тех, кто помнит, просто Миха.

Желтые тапочки

Прототипом рассказа послужили забытые детские тапочки, замеченные мной одним летним днем на перекрестке. Надеюсь, им удалось найти дорогу домой.

I

Майя открыла окно, впуская в комнату прохладу летнего дня. Вдали раздавались раскаты грома. Первые капли дождя неспешно забарабанили по жестяному козырьку. Майя укуталась в плед и села на подоконник. Чашка травяного чая приятно согревала руки.

Вслед за небом затягивались серыми тучами мысли. Вот она, Майя, успешный художник тридцати двух лет. Открыла свою галерею в столице. Участвует в крупнейших выставках по всей Европе. Из окна ее студии на шестнадцатом этаже открывается изумительный вид на центр города с шумной набережной. Все у нее ладится, но в хмурые и пасмурные дни, как сегодня, неясное ощущения тоски и пустоты прокрадывается в сердце, заполняет разум, не дает покоя. Словно для полного счастья недостает в ее картине мира затерявшегося кусочка мозаики. Но вот какого?

Майя подышала на стекло, провела пальцем волну — грустная рожица составила ей компанию. Серый город уныло тонул за окном.

Майя привыкла жить обстоятельно, по плану, исписывая страницы толстенного ежедневника всевозможными делами и встречами; только личная жизнь в список дел никак не вписывалась. Майя считала, не очень это и важно, все откладывала на завтра. В конце концов, убеждала она себя, подруги смогли найти себе пару, и даже обзавелись уже карапузами. Не так уж это, должно быть, сложно, разберется она с этим, когда-нибудь потом…

Отчего же в дождливые дни ей так одиноко? Сверкнула молния, и дождь полил сплошным потоком, погружая Майю в легкую дрему. Мысли ее утекли в далекое детство, в один из тех дней, омытых летним дождем, как сегодня.

II

Маленькая Майя глянула на небо — тучи затягивались, что не предвещало ничего хорошего. Мурашки побежали по коже — повеяло прохладой. Она обещала быть дома к шести, а значит, если верить стрелочке с божьей коровкой на маленьких часиках, есть еще время скатиться с горки, как минимум, трижды. Вчера у Майи был важный праздник — ей исполнилось шесть лет! И новые желтые тапочки, подаренные папой, были заботливо сняты и отставлены в сторону, чтобы песок на детской площадке не смел их испачкать.

Дети по очереди взбирались на горку и с хохотом съезжали вниз. Когда черед дошел до Майи, она с усердием полезла босыми ногами по лестнице, совсем не замечая, как капают на нос прохладные капли. Дождь все усиливался, шуршал в пышной кроне старых берез, ручьями стекал в маленькие впадины, образуя причудливую систему каналов и лужиц.

Доехав почти до конца, Майя услышала треск рвущихся ниток и с удивлением обнаружила, что платье застряло в расщелине между перилами и днищем горки. Потянула раз-другой — не выходит. «Олеся, Вика?» — вскинув голову, позвала она подруг. Посмотрела кругом — нет никого, все разбежались по домам. «Куда же вы…» — в отчаяние подумала Майя, и все внезапно расплылось от подступающих слез.