Завернувшись в теплый плед. Лето - [33]

Она не сразу поняла, что произошло. Резкий удар под попу. Полёт. Земля. Показалось, что это землетрясение. Но в их деревне такого не случалось.

И тут послышалось любимое «беееэээ»! Аня еле поднялась и увидела рядом Кешу. Того, на ком она всегда мечтала, но не осмеливалась кататься. Отправил ее в нокаут и стоял рядом, смотрел.

— Ааааа!

Девочка, наконец, заплакала. Болело везде. От ног до головы. Она приземлилась около забора и пацарапала руки.

На вопли выбежала Башура. Аня, глотая слёзы, рассказала о своей беде.

— До свадьбы заживёт! А Кеша ещё тот безобразник! Пойдём лечиться!..

Когда с работы пришли родители, младшая дочка была перемазана зелёнкой и весела. Но описала все в красках. Мама спросила, как ее порадовать.

— Ааа… Отпустить Лидку с Мишкой на дискотеку!

Взрослые захохотали.

— Шантажистка! А ты-то при чем?

— Я боюсь, что она сбежит, а потом получит!

— Так и быть, пусть идут! — махнул рукой папа.

Башура погрозила пальцем Лиде и предложила Ане:

— Иди с ними, только головой не тряси сильно. Ты же пострадавшая.

— Да-да, мозги в кисель превратятся. И кто меня будет защищать? — хихикнула Лида.

                                   ***

«Спасибо, Кеша!» — в голос сказали нарядные сестренки, заглянув перед дискотекой в загон.

Баран невозмутимо заблеял.

«Обращайтесь!» — перевела на русский Башура.

Фабер Нала (@nala․faber)

Русалки, Миха и разбитый нос

I

Трынь — задорно звучала гитара. Топ-топ — задавал ножкой ритм сын Матвей. Папа затянул песню.

Ночь была волшебная, звездная. Потрескивал костер. Сгущалась темнота, словно Вселенная укутала поляну теплым пледом. Мама разливала по жестяным кружкам ароматный чай, настоянный на лесных травах. Маленькая Варя, дожевывая печенье, сосредоточенно вплетала цветы в косы любимой куклы. Мариша, самая старшая, деловито поправила очки. Ей было тринадцать, в куклы она не играла, а выходки брата считала чересчур неуместными. Затуманенный взгляд выдавал, что мысли ее были далеко, за школьной партой, откуда хорошо можно рассмотреть хитрую улыбку рыжего Лёньки.

Папа посмеивался, наблюдая за детьми:

— Рассказать вам историю про любовь моей юности?

— Да! — запрыгал, кривляясь, Матвей, ничуть не вникая в смысл сказанных слов.

Мариша закатила глаза — тоска зеленая, что могут знать эти взрослые о любви.

— Дело было в летнем лагере, — начал папа, — и был я там главный заводила.

Мариша фыркнула:

— Рассказывай! Бабулечка тебя все время книжным червяком зовет!

— Эх, подловили! — засмеялся папа. — Комиссаром была у нас девчонка.

— Девчонка! — негодующе рубил палкой в воздухе невидимых врагов Матвей. — Ух, я бы ей!

— Еще какая! Всех строила и спуску не давала. Характер дерзкий был. Прозвали ее — Миха. И дело было так…

II

Василь вышел из автобуса и сразу увидел ее. Точнее услышал. Белокурая девчушка с курносым носом, уперев руки в боки, бесстрашно отчитывала мальчишек, как выяснилось позже, за большую зеленую жабу, подсаженную ей на сиденье.

Василь поправил съехавшие очки и потащил чемодан по дорожке. Из-за деревьев выглядывали деревянные домики, выкрашенные голубой и желтой краской. Василь вздохнул — еще одно мучительное лето. Будучи ребенком малообщительным, он предпочитал проводить время в компании книг, и потому пионерский лагерь казался невероятной пыткой. Василь нашел свою кровать, поставил в стакан зубную щетку — смена началась.

III

«Стой! А ну-ка мыть руки!» — раздалось над ухом. Василь съежился и неуверенно попытался уйти. Курносый нос преградил ему дорогу к столовой. Миха, конечно же это была она, с невозмутимым видом протянула кусок влажного хозяйственного мыла. Вообще-то руки Василь старался мыть, но эта кисельная, плохо пахнущая субстанция внушала ему ужас. Но признаться об этом, тем более Михе, Василь не посмел. Пришлось покорно взять желтое нечто и направиться к раковине.

Чего таить, Миху боялись все. Особенно после случая с котом, когда Вовка, огромный такой, но не очень-то умный, парень, додумался ему на хвост консервную банку прицепить. А Миха как влепит ему леща, совсем не испугавшись. С тех пор Миха — авторитет. Все ее зауважали. Но странно вот, как вечером танцы — никто ее не приглашал. Сидела в стороне. А Василь смотрел-смотрел, но подойти стеснялся. Сам и не понял, в какой момент вдруг заметил, что Миха-то — красавица. Кудряшки такие, задорные, глаза большие…

— Папочка влюбился, — хихикнула Варя, прерывая рассказ.

Заговорчески подмигнув, папа продолжил:

— Собрались мы как-то ночью у костра. Тут, как помню, встает вожатый и говорит: «Что, ребятня, приуныли? Сегодня же Купала1! Вперед, храбрый отряд, — на поиски волшебного цветка папоротника!»

IV

Василь огляделся по сторонам. Все разбрелись кто куда. Почувствовал, как кто-то тянет за рукав. «Василь? — Миха стояла бледная, глаза большие, испуганные. — Можно я с тобой пойду?» Василь пожал плечами, внезапно мелькнула догадка: «Боишься? Леса?» «Мм, — кивнула Миха. — Там эти, как их, злые духи». Словно в подтверждение, старые ели заскрипели, угрожающе взмахнув раскидистыми лапами. И тут Василь почувствовал себя невероятно смелым. Бесстрашным жестом, коим должен владеть по его мнению горячо любимый им рыцарь Айвенго, Василь развязал пионерский галстук и протянул один конец Михе: «Держи! В связке пойдем!» Так, взявшись за красную ленту, вступили они на тропу, и ночной лес раскрылся перед ними чарующей сказкой.