Затонувший лес - [73]

– Ты меня выслушаешь. – Мер не узнавала собственный голос. Гнев ее был холоден, как застывшее озеро. Она осознала, что даже говорит сейчас как наставник. – Ренфру уничтожил Колодец.

Смысл услышанного дошел до Гаранхира не сразу, но вот его зрачки расширились, а рот приоткрылся.

– Это… невозможно. Колодец защищен, мои праотцы позаботились, чтобы…

– Ренфру использовал черный порох, – перебила Мер. – Привел с собой рудокопа из Гвинеда, он и помог со взрывом. Кабан мертв, Колодца больше нет, а магия, исходившая от Источника, иссякает.

Лицо Гаранхира залила багряная краска ярости:

– Гвинед? Эти проклятые…

– Все погибнут! – Мер хватила по стене кулаком, заставив Гаранхира вздрогнуть. – Прекрати уже думать о своих чертовых войнах. Гвелод вот-вот затопит. Не будет больше Низменной Сотни, понимаешь ты меня, нет? Если прямо сейчас не разослать в прибрежные селения гонцов, то там все сгинут. Вели всем живо подниматься на возвышенность. Еще десять часов – и город превратится в подводные руины.

– Так ты за этим пришла? – недоверчиво, лающим смехом рассмеялся Гаранхир. – Предупредить меня?

– Нет. На тебя я бы и минуты тратить не стала. Но город – на его гибель я смотреть не хочу.

На лице Гаранхира быстро сменялись чувства.

– Ты была заклинательницей при Ренфру. С какой стати мне тебе верить?

Мер опешила. Гаранхир для нее всегда был кем-то внушительным: повелителем Ренфру, владыкой княжества, а позднее – ужасом из ее ночных кошмаров. Однако сейчас она видела перед собой человека. Стареющего, совершающего ошибки и… пахнущего винным духом.

– Мне нужно одно, – сказала она, – чтобы ты спас как можно больше людей. Хоть раз в жизни будь настоящим правителем.

Толика прежней жесткости вернулась на лицо Гаранхира.

– А если это ложь? Вдруг ты просто отвлекаешь меня?

Мер покачала головой. На споры у нее не осталось сил.

– Выгляни в окно. – Отойдя на шаг, она ослабила магическую хватку. Какое же это было облегчение, голова раскалывалась от боли.

Гаранхир расправил плечи и отошел от стены, а Мер трясущимися руками взяла со стола кувшин, наполнила кубок и опрокинула в себя его содержимое. Теперь, доставив послание, сделав все, что от нее зависело, она испытывала неимоверную усталость. Ноги дрожали, и она заставила себя выпить еще, потом еще один кубок.

Какое-то время князь не двигался, как бы показывая, что в окно посмотрит по собственной воле, а не по ее велению. Затем все же шагнул и выглянул наружу.

Мер знала, что он там увидит. Чувствовала, как океан отступает от берега, словно человек, который набирает полные легкие воздуха.

– Что… что это? – спросил Гаранхир. – Море…

– Отступает, – подсказала Мер. – Несколько часов – и оно нахлынет снова, поднимется выше, чем ты можешь вообразить. Его сдерживают последние крохи магии Кайр-Витно, да и те скоро растают.

Мер с трудом опустилась в кресло с высокой спинкой. На нее будто разом обрушилось все: ложь, предательство, осознание, что она сражалась впустую. Она вернулась за свободой, а вместо этого помогла уничтожить княжество.

Гаранхир побледнел. Обернулся к Мер, потом снова посмотрел в окно.

– Но ведь у тебя… – Князь с трудом подбирал слова. – У тебя власть над водой. Разве ты не можешь это остановить?

– Остановить океан? – Она разразилась горьким смехом. – С тем же успехом можно луну на спине унести. Я не могу остановить…

Она замолчала, не договорив.

Потому как это была правда: море ей не остановить.

А вот задержать его на время она могла.

Князь увидел перемену в ее лице:

– В чем дело?

Мер подобралась, услышав лязг обутых в железо ног. Поверженным гвардейцам спешили на подмогу товарищи, так что ее время вышло. Можно сразиться со стражей, но какой в этом смысл? Послание доставлено.

– И вот еще что, – сказала она. – Твои стражники напали на одного человека: темные волосы, темные глаза, высокий… Он помогает мне. Отзови гвардейцев, немедленно. Те, кто не вступил в бой с ним, еще могут спастись. – Мысли о том, что Фейн, может быть, и сам уже мертв, она себе не позволила.

Гаранхир поджал губы, но ответить ему не дал гвардеец, ворвавшийся в покои. Броня на нем болталась, потому что в спешке он не затянул ремешки. Диким взглядом он обвел опочивальню, ожидая, видимо, застать здесь драку… а увидел князя, что невредимым стоял посреди комнаты, и двух стражников без сознания на полу. И еще молодую женщину в темной одежде, спокойно сидевшую в кресле.

Взгляд стражника задержался на Мер. На лице его читалась смесь страха и смятения.

Гаранхир приблизился к стражнику и заговорил с ним. Мер не стала прислушиваться. Если князь последовал совету – хорошо, если нет – она бы предпочла не знать. Это был выбор Гаранхира – не ее.

Мер подумала об Ифанне. О милой и расчетливой Ифанне, что сдала ее, спасая жизни тридцати ворам.

Мер простила названую сестру за предательство и жалела только о том, что не сказала ей этого. Ренфру был прав: выбор есть не у каждого, – и Мер наконец усвоила этот урок. Ее собственный дар стоил ей семьи, побег – свободы, а решение довериться наставнику чуть не привело к гибели всех жителей Гвелода.

Выбор и его цена. Они лежат на разных чашах весов.