Затонувший лес - [18]

Услышав, как распахнулась дверь, Фейн поднял голову. Он сосредоточился, пытаясь уловить в комнате присутствие железа, но его было не много. Так, разбросанные по полу гвозди да обломки сорванных дверных петель. Дом прочесали в поисках ценностей, прихватив и металл – его всегда можно продать кузнецу.

А вот за дверью железо уже пело свою грубую песню. Оно было острым. Ножи. И еще небольшой кусочек металла – наверное, инструмент, ключ. Фейн расслабился, когда в дом вошла Мерерид. Из-под капюшона виднелась только нижняя половина лица и темно-медовые волосы.

– Ты ведь Мерерид, верно? – спросил Фейн.

Она посмотрела на него:

– Можно просто Мер. Ренфру ушел, но с утра прогулялся и принес нам это. – Девушка приблизилась. В руках она держала сверток с тремя пирогами. Фейн уловил запах козьего сыра и порея.

– Спасибо. – Он взял пирожок. Разделил угощение с заскулившим Тревором.

Жуя, Мер покосилась на Фейна.

– Уж больно у тебя мягкое сердце, – заметила она, – для убийцы.

Сухая корка вдруг встала Фейну поперек горла. Он несколько раз насилу сглотнул и спросил:

– Так куда Ренфру делся?

– Пошел разведывать нам путь в Кайр-Витно. – Мер опустилась на корточки у очага и поводила рукой над угольками. При этом она старалась не смотреть на Фейна прямо. – Слухи о твоем бое поползли. Снимемся отсюда как можно скорее, чтобы не привлечь еще больше внимания. Повезло, что дружки Блайта вчера напились и не смогли как следует поискать тебя. – Она стряхнула с пальцев крошки и одновременно откинула с головы капюшон.

Когда она закончила есть, Фейн вгляделся получше: волосы темно-медовые, а глаза – теплого карего цвета.

– Налюбовался? – спросила Мер. Сняла с пояса ножик для овощей и стала аккуратно чистить им ноготь на большом пальце.

– Могу и дальше смотреть, если хочешь, – ответил Фейн.

Мер продолжила ковырять под ногтем:

– Умеешь ты занятно выразиться.

– Это после жизни в лесу. Человеческие манеры там забываются.

– Да, говоришь так, будто ты не человек. – Она поморщилась и убрала ножик. Пристально посмотрела на Фейна. – Ренфру думает, что ты нам нужен, а вот я в этом не уверена.

Фейн сделал единственное, что пришло в голову: встал и подошел ближе. Мер застыла, словно кошка при виде кого-то больше себя, – готовая напасть или бежать. Фейн, стараясь двигаться медленно и легко, указал на нож.

– Можно посмотреть?

Мер колебалась, и Фейн прекрасно ее понимал: каких-то несколько часов назад он у нее на глазах убил человека.

И все же она ловко перевернула ножик рукояткой вперед и, держа лезвие двумя пальцами, протянула его Фейну.

– Спасибо. – Он выпрямился и погладил клинок.

Железо пело, словно струна арфы. «Железо твоей наделенной магией крови, – объясняли иные, – взывает к металлу во внешнем мире». Некоторые железоносы воспринимали его как свечение, кто-то ощущал его кожей как холод. Фейн слышал музыку, и этот нож пел чисто и ровно.

– Высокое качество. Скорее всего, руду добыли в южных шахтах. А будь я одним из иных, прикосновение к нему опалило бы меня. – Он вернул ножик Мер, и та убрала его в кожаный чехол. – Я человек, как и ты.

– Разбираешься в металлах? – спросила Мер.

– Я это железо с другого конца комнаты ощутил, – просто ответил Фейн.

В ее глазах промелькнула тревога:

– Так ты заклинатель? Повелеваешь металлами?

– Не совсем. Иные даруют своим искателям умение чувствовать железо. Дар не постоянный, и чары надо плести каждый год в солнцестояние. А приказывать железу, как истинный заклинатель, я не умею. Чутье нужно было мне для работы. – Он улыбнулся уголками губ. – Потому-то я и знаю, что на тебе еще четыре клинка, какая-то проволока в сапоге и, кажется, ключ на поясе.

Следовало отдать девушке должное: удивление она прятала хорошо.

– Я вам не нужен, – сказал Фейн. – Но может наступить момент, когда вы порадуетесь, что взяли меня с собой. – Он подобрал с пола сумку и направился к открытой двери. Тревор засеменил следом, и они вместе вышли за порог.

На востоке небо за горами посветлело, возвещая о наступлении утра. Фейн огляделся: кругом брошенные дома, вдалеке шумит океан. В этот час те, кто видел Фейна в бойцовом кругу, либо спали, либо так напились накануне, что попросту не узнали бы, повстречав его снова. Тревор негромко гавкнул, и Фейн поднял взгляд: широким шагом прямо к ним приближался человек.

В свете зари Ренфру вел за поводья медленно бредущую лошадь.

– Вижу, ты занят был. – Мер стояла в дверях, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки. – Друзей завел?

Ренфру криво усмехнулся:

– Я одолжил этого мерина у встречного солдата. Он еще несколько часов не заметит пропажи. Довольно крепко спал.

– Да уж, не сомневаюсь, – поддела Мер. – После того, как ты подсыпал ему кое-чего в кружку.

Теперь Фейн окончательно убедился, что эти двое – не просто злоумышленники, сговорившиеся на время дела. Их объединяло общее прошлое: опыт, воспоминания и, наверное, дом. Они были друг другу семьей, пусть даже их и не роднила кровь.

– Еще я нашел в кармане у солдата вот это. – Ренфру показал клочок мятого пергамента в пятнах. Мер взяла его, пробежалась глазами по строчкам и побледнела. Фейн подался вперед, чтобы разглядеть рукописное объявление: