Затонувший лес - [12]

От боли Блайт пришел в бешенство и потерял бдительность. Согнулся, загородив бок, и приготовился атаковать.

Вот чем различались они.

Блодейн была бойцом, Блайт – убийцей.

Фейн был смертью во плоти.

Сейчас им владела его волшебная сила.

Фейн отдался ей полностью, став куклой на ниточках, превратившись в инструмент чужой воли. Он понимал, как наносит удары, но словно со стороны, словно вышел из тела. На несколько мгновений закрыл глаза. Не обязательно видеть, как ломаются кости, чувствовать соленый пот на губах или скользкую влагу на пальцах. Вместо этого он вызвал в памяти запах влажных дубовых листьев и аромат костра, вкус лесных ягод и прикосновение нежных пальцев, убирающих с его лица грязные волосы. И заключенную шепотом сделку, которая навеки его изменила.

Семь лет службы за семь людских жизней.

Две он уже отнял, эта станет третьей.

Когда Фейн открыл глаза, бой уже завершился.

С Блайтом было покончено.

Наемник бесформенной кучей лежал на полу. Бездыханный.

Все болело. Фейн не помнил, как Блайт достал его, однако нос снова кровоточил. Кожа на костяшках кулаков лопнула, легкие горели. Фейн шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Минуты, когда заклятье только отпускало, он ненавидел больше всего. Он будто возвращался в разоренный город: приходилось осматривать себя, проверять понесенный урон и что можно еще подлатать.

Фейн выпрямился и только сейчас понял, что в зале царит полная тишина. Ни криков, ни улюлюканья, ни похвалы, ни звона монет. Фейн подошел к принимающей ставки, и та отпрянула, насколько позволял табурет. Потупившись, не смея поднять взгляд, подвинула к нему деньги Блодейн и Блайта. Получилась приличная сумма. Фейн забрал все, вернулся к Блодейн и бросил выигрыш перед ней.

– Это твоему брату-мельнику, – тихо произнес он.

Блодейн посмотрела на него. Она не двигалась – от боли и, возможно, от страха. Она боялась, и это ранило Фейна – сильнее, чем ожидал. Но все же он понимал Блодейн.

Расправив плечи и глядя прямо перед собой, Фейн направился к двери, и толпа расступалась, как колосья – под ветром.

– Его коснулись иные, – прошептал кто-то.

– Нехорошо это, – тихо сказал еще кто-то.

– Не человек.

– Убил и глазом не моргнул.

– Нехорошо это.

Голоса становились громче, ропот наполнил все помещение. Фейн ускорил шаг. Нельзя было, чтобы дружки Блайта догадались, как он сейчас изможден и уязвим. От ножа в спину магия не спасет.

Он вышел в ночь.

В этот поздний час улицы были тихи. Туман поглощал свет луны, окрашивая город в оттенки серебра. Кое-какие люди все-таки попадались: зрители с боев – почти все едва держались на ногах, а лица прятали под капюшонами. Через дорогу на опрокинутых бочках из-под эля сидели трое и попыхивали трубками.

Услышав мягкий шорох, Фейн опустил взгляд. Его ждали, но опасаться не стоило – это был песик на коротких лапах, и, даже встав на задние, он еле доставал кончиками заостренных ушей Фейну до колен.

Корги спал, привалившись к пустой бочке для дождевой воды, уткнув мордочку в лапы, но при появлении Фейна вскочил и радостно завилял хвостом.

– Надеюсь, без меня ты ни у кого сапог не стащил? – Фейн потрепал песику уши. Тревор в ответ лизнул ему руку.

Один из курильщиков посмотрел на собаку и мрачно перевел взгляд на Фейна.

– Ты что за игры ведешь? – резко произнес он. – Хочешь обрушить на наши головы гнев иного народца? Зачем тащить в город их лазутчика?

Тревор обернулся и завилял хвостом, напугав говорившего. А уж когда песик сделал два шага в его сторону и тихо-тихо гавкнул, мужчина с перепугу чуть не свалился с бочки. Глядя попеременно то на Фейна, то на собаку, он затолкал еще дымящуюся трубку в карман и поплелся прочь. Остальные – следом за ним. Фейн посмотрел на Тревора:

– Ты ведь это нарочно, да?

Тревор вывалил язык, хвост у него от радости теперь и вовсе ходил ходуном.

– Да, – сказал Фейн. – Ты точно угроза для нас для всех.

Тревор тихонечко заскулил.

– Попрошайка, – ласково пожурил Фейн. – Пойдем. Перекусим чем-нибудь и на боковую.

Городок был небольшой, но даже в столь поздний час кое-где еще не закрылись таверны. Фейн уже хотел идти, но тут заметил, что за ним следят: из дома боев украдкой вышли двое. Первой – девушка. Даже под капюшоном виднелись медово-каштановые пряди, прикрывающие левую щеку.

Мужчина, который стоял за ней, был старше. Оба кутались в темные плащи и держались настороженно. На запястьях и в голенищах сапог у девушки шептало железо – скорее всего, ножи. Еще кусок металла, не такой острый, прятался у нее за поясом. Должно быть, какой-то ключ.

У мужчины ножей было не счесть, и, находясь в нескольких шагах от него, Фейн как будто стоял подле гудящего улья.

– Вам помочь? – спросил он, раскрыв ладони и чуть разведя руки в стороны.

Ответил мужчина:

– Ты бы помог, оставив Блайта в живых.

– Печаль-то какая, – неискренне пробормотала девушка.

– Соболезную о вашем друге, – сказал Фейн.

Мужчина фыркнул:

– Едва ли он был нам другом. Мы искали наемника. – Он задумчиво оглядел Фейна. – Как ты его убил?

Фейн ожидал чего угодно, но только не такого вопроса.

– В каком смысле?

Мужчина скривил губы в улыбке, вид которой навевал мысли о ножах и рыболовных крючках.