Заточенная в Золотой Клетке - [42]

Таким её поведением Эдвард был настолько шокирован, что сообразил, что именно происходит только через пару секунд. Он изумленно и взволнованно смотрел на девушку, нарочито медленно подойдя к ней и опустившись на колени. Заметив его приближение, Белла сжалась в комочек и спрятала глаза за занавесом каштановых волос.

— Белла? — позвал Эдвард, а она покачала головой, пытаясь отогнать страшные воспоминания. Как будто это могло очистить сознание! Как бы ни так!

Белла вспомнила этот жест. То же самое делал Чарли, когда она начинала звать на помощь и рыдать. Конечно, Эдвард вел себя гораздо ласковее, чем её отец, но она все равно испугалась. Детские впечатления, оставившие в душе темный след — самые сильные. Они забываются очень долго, если забываются вообще. Вот и сейчас перепуганная Белла не знала, как взять себя в руки. Где-то в глубине она понимала, что ведет себя непоследовательно, и что, возможно, испугала своего спасителя и мучителя в одном лице — Эдварда, но ничего не могла с собой поделать. Мысли о боли и отвращении, связанные с этим жестом, заполнили сознание, разбудив память и навевая ужас.

Тем временем, Эдвард отчаянно пытался понять, что сделал не так. Он снова и снова перебирал в голове свои действия, но не находил в них ничего, что могло бы так напугать Беллу.

— Я что-то не так… — растерянно начал Эдвард, присев около Беллы, чтобы посмотреть ей в глаза. Но она не дала ему договорить. Эдвард замолчал, пригнулся и внимательно прислушался к тихому голосу Беллы.

— Прости… — еле слышно, выдохнула она, тщетно пытаясь набрать воздуха на целую фразу. — Прости… Я не хотела… — Белла замолчала. Ее душили слезы. Ей не нужно было, чтобы он опять видел ее такой. Белла хотела быть веселой и милой, злой и дерзкой, но никак не разбитой и сломленной.

— Тише, тише, все хорошо… — Эдвард ласково погладил девушку по плечу, и та горько всхлипнула. Что она делает? Он сейчас так хорошо к ней относится, а она его пугает… Она и себя пугает…

«Чарли, что же ты наделал? Почему не даешь мне жить нормальной жизнью, такой, как и у всех? За что мне все эти испытания?!» — мысленно кричала Белла, но в реальности продолжала только всхлипывать.

— Послушай, я же говорил, что не сделаю тебе больно, не причиню вреда…. — прошептал Эдвард.

— Я не хочу… ЭТОГО… — Белла продолжала всхлипывать, хотя и понимала, что ведет себя глупо. Её взгляд метнулся к стоявшей под белоснежным пологом кровати, и неожиданная мысль, объясняющая всё, озарила Эдварда. Он-то все для себя решил, а Белла подумала, что…

— Я не сделаю ЭТОГО, пока ты сама не захочешь… — тихо, но четко произнес Эдвард. Его голос звучал уверенно и спокойно. Белла повернула к нему голову. По ее лицу все еще катились слезы, и почти умоляюще посмотрела в его глаза. От взгляда Беллы у Эдварда снова защемило сердце от боли. Как же он напугал её…

— Прав… правд… правда?.. — всхлипывая, переспросила Белла.

Если Эдвард шутит, она не переживет. После той ночи с Чарли, Белла больше не потерпит таких шуток. Чарли заставил ее стать неприступной, яростной и дерзкой. Эдвард же делает ее такой, какой она была до трагедии, возвращает ее истинную, хрупкую и сердечную натуру, чистую и невинную, несмотря на всё пережитое.

— Правда! — ответил Эдвард. — Если ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался — я не буду! — он поспешно убрал руки за спину и слабо улыбнулся.

Ему такой поворот событий не нравился, но ничего другого не оставалось. Если Белла так хочет, если так она будет больше доверять ему — Эдвард пойдет на это.

— Дело не в твоих… твоих… прикосновениях… — прошептала Белла, прерывисто дыша, — Не в твоих…

— Не в моих? — Эдвард не мог поверить. Кто посмел надругаться над этой несчастной маленькой девочкой? Черт! Ей же всего семнадцать! Каким же надо быть зверем, больным, чтобы так издеваться над ней и так напугать её… А всего месяц назад таким зверем, едва не стал он… Пока Эдвард размышлял, Белла тихо заплакала.

— Белла, — мягко сказал он, стараясь не выдать в голосе гнев и ненависть к тем, кто сделал ей больно, — Послушай меня внимательно и запомни, — он сделал короткий вдох и дождался, пока она посмотрит ему в глаза. — Я убью любого, кто причинит тебе боль, — голос Эдварда приобрел стальные нотки, а взгляд стал прямым и серьезным, подтверждая искренность его слов. Он почувствовал, что должен объяснить Белле, как он ею дорожит, и что он защитит ее. — Любого, кто заставит тебя плакать или страдать, я сотру в порошок! — последние слова прозвучали с такой холодной угрозой и уверенностью, что Белла вздрогнула, но, тем не менее, они ее вдохновили. У неё появился друг и защитник, которому она может доверять. Эдвард — единственный, кто остался для неё в этом мире…

— Я… — неуверенно прошептала она. Эдвард мягко улыбнулся и нежно, едва касаясь, приложил палец к её губам.

— Ничего не говори, просто запомни, хорошо? Ты можешь рассказать мне все. Я никогда от тебя не отвернусь и всегда найду способ тебе помочь!

— Хорошо, — Белла слабо улыбнулась, и Эдвард улыбнулся ей в ответ. Мгновение спустя, он протянул ей руку, раскрыв ладонь, в которую Белла робко и неуверенно вложила свою. Эдвард потянул ее за руку и помог встать. Он с ласковой улыбкой смотрел на неё испытывающим взглядом.