Затерянный остров - [93]

Циклоп снова что-то сказал и повторил несколько раз одно и то же слово.

Гидеон слышал это слово и раньше: Полифем. Могло ли это место быть его могилой?

Циклоп протянул руку в гробницу и схватился за крышку старинного каменного ларца, лежавшего подле скелета. Затем он ее сдвинул и извлек из ящичка пригоршню плодов сушеного лотоса, показывая их Гидеону, который с замиранием сердца уставился на сморщенные коричневые грибы. И снова — у него создалось впечатление, что лотос встречался в природе гораздо реже золота и был куда ценнее.

Циклоп вскоре вернул крышку на место и отвернулся. Напарники молча последовали за ним прочь из некрополя древних циклопов.

55

Они вернулись в жилую пещеру. Циклоп разжег костер, а затем покинул убежище, прихватив с собой копье и оставив Амико и Гидеона одних. Это был первый раз, когда у них выдалась возможность поговорить после того, как они побывали в некрополе циклопов. Несмотря на ничтожную вероятность того, что их гостеприимный хозяин способен понимать английскую речь, они весьма неохотно обсуждали при нем свои дела.

Амико открыла рот, и слова полились из нее сплошным потоком:

— Боже мой, Гидеон! Ты понимаешь, что значит этот некрополь? Эти циклопы — не просто кучка пещерных людей. У них есть культура. История! Представление о загробной жизни. Религия! Те изображения… они же свидетельствуют о понимании символов! Другими словами, у них есть то, что мы могли бы назвать цивилизацией! И она была у них уже очень, очень давно…

— И этот единственный глаз, — покачал головой Гидеон, — он хорошо приспособлен к темноте.

— Верно. Этот остров изобилует пещерами. Он и есть родина циклопов. В некотором смысле они, как homo floresiensis — «хоббиты» в Индонезии. Эта группа островов дала им определенные условия для обособленного развития. И наш Циклоп вполне может быть последним в своем роде. Я думаю, он жил здесь один в течение очень долгого времени — быть может, нескольких сотен лет.

— Его поддерживает лотос.

— Мы обязаны его защитить, — решительно сказала Амико. — В противном случае он попадет в заповедник или — хуже того — в лабораторию. Вот, что мы сделаем: мы добудем несколько лотосов и доставим их домой. Это цель нашей миссии, такую задачу ставил перед нами Глинн. Но существование Циклопа мы будем держать в секрете — как и местоположение острова. Об этом никто не должен знать. Микологи могли бы попытаться культивировать лотос, или, может быть, химикам удастся извлечь из него активные вещества и синтезировать их…

— Это может оказаться весьма сложным делом, — вздохнул Гидеон. — В лотосе, должно быть, содержится целый комплекс соединений, который в целом и оказывает на организм человека такое воздействие.

— Если даже это и так, то это только людская проблема, и человечество должно решить ее самостоятельно.

— А еще есть Глинн. И он знает о циклопах. А еще — знает наше примерное местоположение.

— Он понятия не имеет, что мы нашли живого Циклопа. И он не знает точного расположения острова. Мы солжем ему. Придумаем историю для прикрытия, составим карты, скажем, что были на другом острове, скажем, что видели только кости — очень старые кости.

— Глинна трудно обмануть, — вздохнул Гидеон.

— Тогда обойдемся без обмана. Просто ничего не скажем. Мы будем молчать, а если он станет настаивать на раскрытии деталей, будем давать только расплывчатые сведения. Мы были ранены и измотаны, наши воспоминания вполне могут оказаться нечеткими. Я имею в виду… подумай, сколько раз Глинн держал тебя в неведении? Не ему взывать к честной игре.

— Так… что же теперь? — спросил Гидеон после недолгого молчания.

— Здесь мы закончили. Нам нужно вернуться к цивилизации. Вместе с лотосом.

— Проще сказать, чем сделать, — пожал плечами Гидеон. — Мы застряли на вершине вулканического острова, окруженного отвесными скалами, посреди моря, без лодки и без телефона. Не говоря уже о том, что на ближайшем побережье материка живут туземцы, которых мы не на шутку разозлили.

Они замолчали. Огонь горел низко, слегка тлея и отбрасывая мерцающие тени на стены пещеры. За входом лучи солнца освещали густую растительность, а из джунглей доносилось слабое кваканье лягушек и птичий пересвист. Гидеон чувствовал важность текущего момента, ощущал, как она обволакивает его, и поймал себя на мысли, что переживает о потерянной магии мира, жалкие крохи которой сохранились на этом небольшом острове. Древние циклопы. Хрустальный мавзолей, спрятанный в скалах. Петроглифы с греческими кораблями. Все это было настолько фантастично, что находилось за гранью привычной картины мира Гидеона Кру.

Он взглянул на Амико. Ее лицо было бледным и красивым, а задумчивые глаза неотрывно следили за тлеющим огнем. В пещере витал слабый запах лотоса, чем-то напоминавший мускусный парфюм.

Гидеон протянул руку к Амико, и она повернулась к нему лицом. Он приблизился к ней, и на этот раз она не стала сопротивляться, их губы встретились. Теперь он чувствовал ее ответный импульс к сближению, она желала этого. Они целовались медленно, будто весь мир вокруг них замер. Гидеон привлек ее к себе, коснулся ее груди, ощутил желание, и их поцелуи стали быстрее и жарче…