Затерянный остров - [92]

Гидеон ахнул и перегнулся через край, и лишь тогда увидел, что, на самом деле, там был скрытый спуск, идущий по трещине в скале. Циклоп двигался по нему уверенно и быстро, хотя тропа была настолько крутой, что ее почти что можно было назвать лестницей из застывшей лавы. Гидеон последовал за Циклопом, стараясь не отстать от него. Амико держалась чуть позади. Гидеон быстро спускался, отгоняя от себя мысли о головокружительной высоте, с которой он мог сорваться от любого неосторожного движения.

Узкая тропа вилась между уступами лавы, провалами, свесами и крутыми камнепадами. Создавалось впечатление, что это был очень старый путь — сильно исхоженный и потрепанный. Края лавовой породы были отполированы до гладкости шагавшими здесь когда-то ступнями. После того, как спуск завершился — он составил примерно двести футов — тропа сделала крутой поворот и проследовала через узкий овраг, после чего привела их к небольшому неприметному отверстию в скале.

Почти сразу проход увлек своих гостей в большой туннель — по-видимому, это была старая лавовая трубка, ведущая в самый центр острова. Пол представлял собой сплошную каменную плиту, центральная часть которой сверкала и переливалась, словно много веков ее полировало огромное количество ног.

Гидеон переглянулся с Амико, но ничего не сказал.

Когда свет от входа стал тускнеть, туннель привел их в большую куполообразную пещеру, крыша которой маячила примерно в ста футах над головами. Здесь Циклоп остановился.

В дальнем конце пещеры располагалась грубая каменная дверь, сделанная из лавовых камней, установленных и уложенных определенным образом — с формованным блоком, образующим перемычку. Из-за двери лился таинственный бледный свет. Теперь Циклоп зашагал вперед, ступая, как показалось Гидеону, с небольшой нерешительностью — или, возможно, почтением.

Они вошли в дверь и оказались в пещере — еще большей, чем предыдущая. Гидеон в изумлении замер. Позади себя он услышал громкий возглас Амико. Стены пещеры были инкрустированы кристаллами — целыми скоплениями и россыпями молочно-белых камней величиной в четыре-пять футов. Луч солнечного света проникал внутрь через узкое отверстие в потолке, попадал на матрицу кристаллов на одной из стен и, преломляясь, распространялся по всей пещере мягким эфирным светом. Пол был покрыт чистым белым песком. Дальняя стена из лавы, отполированная до гладкого состояния, была украшена рисунками, похожими на петроглифы. На них были изображены животные, какие-то спирали, значки солнца и луны и геометрические люди.

Гидеон посмотрел на Амико и увидел в ее глазах изумление, являвшееся отражением его собственного. Никто не произносил ни слова: этот… собор — а именно так, судя по атмосфере, можно было назвать это место — немного приглушал звуки, а вкрадчивые движения Циклопа, казалось, призывали всех к молчанию.

Существо пересекло пещеру с кристаллами, направляясь к стене с петроглифами. Здесь были и другие рисунки, и, присмотревшись, Гидеон различил изображение парусного корабля, и на нем то, что было похоже на ряды гребцов.

— Это, — прошептала Амико, — греческий пентеконтор[67]. Корабль Одиссея.

С досадливым ворчанием Циклоп поспешил туда, где пещера сужалась, и где виднелся высокий, но узкий проход. Покинув освещенную пещеру, они попали в затененный коридор, стены которого производили впечатление сот — с множеством ниш, испещрявших их. Внутри каждой ниши находился какой-то белый предмет. При ближайшем рассмотрении Гидеон и Амико поняли, что видят огромное количество костей. Это были катакомбы. Огромный некрополь, высеченный в лавовой пещере, где покоились массивные скелеты — скелеты Циклопов. Со своего угла обзора они видели десятки (если не сотни) заполненных ниш в стенах вокруг них и во впередилежащем коридоре, который терялся в полнейшей темноте.

Циклоп двинулся вперед — теперь еще более осторожно. Когда они проникли глубже в катакомбы, темнота сомкнулась над ними, но Циклоп продолжал идти. В какой-то момент Амико ахнула, споткнувшись в темноте, и Циклоп с мягким шорохом подхватил ее, взял за руку и повел дальше. Гидеон подумал, что единственный глаз существа, похоже, был неплохо приспособлен к темноте. Людям же приходилось идти вперед, ориентируясь исключительно на звуки его шагов.

Затем Циклоп остановился. Гидеон прислушался к темноте и понял, что слышит его дыхание. И вдруг раздался щелчок — там, где стоял Циклоп, образовалась небольшая вспышка. Колеблющееся пламя рассеяло окружавший их мрак тусклым желтоватым свечением. Они огляделись и обнаружили себя в сплошном окружении ниш с костями — это был огромный город мертвых, но Циклоп замер только у одной единственной ниши, которая отличалась от всех остальных. Это отверстие было гораздо больше, и оно было аккуратно облицовано полированными блоками из камня. Внутрь же него были помещены крупные кристаллы и множество других предметов, которые, по-видимому, являлись подношениями находящимся там останкам, — кремневые ножи, копья, сильно проржавевший бронзовый шлем…

Древнегреческий шлем.

Циклоп заговорил. Его голос был грубым, гортанным, и все же в нем звучало благоговение. Разнесшись эхом по стенам некрополя, этот голос заставил Гидеона почти подпрыгнуть от неожиданности.