Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул - [114]
Но я не хотел бы заканчивать на сенсационных заголовках и моем личном триумфе. Лучше позвольте мне привести несколько высокопарных строк, которыми одна из лучших ежедневных газет окончила свою замечательную передовую статью – статью, которую любой здравомыслящий человек непременно сохранил бы.
«То, что человеческая раса ничтожна перед лицом могущественных невидимых сил, окружающих нас, давно стало банальностью, – писала „Таймс“. – Одно и то же предупреждение получали мы и от пророков прошлого, и от философов современности. Но, как любая часто повторяемая истина, со временем она потеряла часть своей актуальности и неоспоримости. Чтобы вернуть ей убедительность, необходим был наглядный урок, некий реальный опыт. Только что мы пережили суровое, но благотворное испытание, наш разум все еще потрясен внезапностью удара, наш дух смирился с осознанием человеческой ограниченности и бессилия. Мир заплатил страшную цену за этот урок. Нам еще не известен размах несчастья, но уничтоженные огнем Нью-Йорк, Орлеан и Брайтон – это одна из величайших трагедий в истории человечества. Когда будут подведены итоги аварий на железной дороге и в море, это дополнит страшную картину катастрофы, хотя уже сейчас есть данные о том, что в подавляющем большинстве случаев машинистам в поездах и капитанам пароходов удалось остановить двигатели до того, как действие яда стало ощутимым. Однако не материальный ущерб, не колоссальные потери и людей, и имущества стали главными для нас. Все это со временем может быть забыто. Но что не забудется никогда и что поражает и будет поражать наше воображение, – это осознание возможностей Вселенной, нанесшей удар по нашему невежественному самодовольству, показавшей, насколько узка дорожка материального существования и насколько огромной может быть пропасть по обе стороны от нее. Серьезность и смирение – вот основные чувства, которые поселились с сегодняшнего дня в наших сердцах. Возможно, они и станут той основой, на которой новая, более усердная и почтительная раса сможет выстроить свой более достойный храм».
Когда мир вскрикнул
Я смутно припоминаю, что мой друг, Эдвард Мэлоун из «Газетт» рассказывал мне о профессоре Челленджере, с которым их объединяло какое-то удивительное приключение. Однако я слишком занят своей работой, и фирма моя постоянно завалена заказами, так что я почти не слежу за тем, что происходит в мире вне моих узкопрофессиональных интересов. Помню, что тогда у меня осталось впечатление о Челленджере как о каком-то неистовом гении с необузданным и вспыльчивым нравом. Поэтому я был крайне удивлен, получив от него деловое письмо следующего содержания:
«14 (бис), Энмор-парк, Кенсингтон
Сэр!
В настоящее время мне необходимы услуги специалиста по артезианскому бурению[173]. Не скрою, что сам я весьма невысокого мнения о специалистах узкого профиля и всегда считал, что человек, обладающий развитым интеллектом, как у меня, способен смотреть на вещи более широко и здраво, чем тот, кто ограничивается специальными знаниями (которые, увы, зачастую являются не более чем ремеслом) и таким образом сужает свой кругозор. Тем не менее я намерен испытать вас. Просматривая перечень экспертов по артезианским скважинам, я обратил внимание на некоторую необычность – я чуть было не сказал „нелепость“ – вашего имени и, наведя справки, выяснил, что мой юный друг, мистер Эдвард Мэлоун, знает вас. В связи с этим я имею честь сообщить, что буду рад побеседовать с вами, и в случае, если окажется, что вы удовлетворяете моим требованиям, – а они, уверяю вас, достаточно высоки, – возможно, поручу вам дело чрезвычайной важности. Сейчас я не могу больше распространяться об этом ввиду исключительной секретности данного вопроса, который можно будет обсудить только при личной встрече. Поэтому прошу вас отложить все дела и прибыть ко мне по вышеуказанному адресу в 10.30 утра в следующую пятницу. Обратите внимание на скребок для очистки обуви от грязи и коврик у двери: миссис Челленджер в этом отношении крайне щепетильна.
При этом, сэр, остаюсь, как и ранее,
Джордж Эдвард Челленджер».
Я передал это письмо для ответа своему старшему клерку, и тот проинформировал профессора, что мистер Пирлес Джонс с радостью принимает приглашение в назначенное время. Ответ этот был чисто деловым и начинался с фразы: «Мы получили ваше письмо (без указания даты)». Результатом было следующее послание от профессора:
«Сэр, – писал он, и почерк его напоминал витки колючей проволоки, – я заметил, что вы упрекаете меня в таком пустяке, как отсутствие на моем письме даты. Хотелось бы обратить ваше внимание на тот факт, что наше правительство, в качестве некоторой компенсации за чудовищные налоги, имеет обыкновение обеспечивать на обратной стороне конверта наличие маленькой круглой печати или штампа с датой почтового отправления. Если на письме такая печать отсутствует либо ее оттиск неразборчив, вся ответственность за это полностью ложится на соответствующее почтовое ведомство. Я же тем временем предлагаю вам сконцентрироваться на моем деле и оставить свои комментарии по поводу формы, в которой составлены мои письма».
