Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул - [116]

– Похоже, сейчас вам такой готовности как раз и не хватило.

– Пожалуй, можно сказать и так. Просто дворецкий заявил мне: «Сэр, профессор просил вам передать, что в данный момент он довольно занят – ест яйцо, – и, если вы соблаговолите прийти в более подходящее время, он, весьма вероятно, вас примет». Вот такое послание я получил через слугу. Здесь только следует добавить, что я приехал, чтобы получить с Челленджера сорок две тысячи фунтов, которые он нам должен.

Я даже присвистнул.

– Так вы не можете вернуть свои деньги?

– Дело не в этом, с деньгами здесь как раз все в порядке. Нужно отдать должное этой старой горилле – в финансовых вопросах он не скупится. Но платит он когда хочет и как хочет, и никто ему при этом не указ. Однако пойдите и попытайте свое счастье, и посмотрим, насколько вам это понравится. – С этими словами Джек Дэвоншир запрыгнул в свой автомобиль и укатил.

Время от времени поглядывая на часы, я дождался, пока большая стрелка дойдет до шести. Должен сказать, что человек я довольно крепкий и к тому же регулярно участвую в соревнованиях в Белсайз-клубе среди боксеров среднего веса; тем не менее, никогда еще я не отправлялся на беседу с кем-либо с таким трепетом. Все это происходило не на физическом уровне, поскольку я был совершенно уверен, что смогу постоять за себя, если этот одержимый псих на меня набросится; это было некое сложное чувство, в котором смешивались страх публичного скандала и опасение потерять прибыльный контракт. Однако когда воображение отступает и приходит пора действовать, все обычно оказывается проще. Я защелкнул крышку своих часов и решительно шагнул к двери.

Мне открыл пожилой дворецкий с таким выражением на каменной физиономии – точнее было бы сказать, с полным его отсутствием, – при виде которого складывалось впечатление, будто он уже настолько привык ко всякого рода потрясениям, что чем-то удивить его просто невозможно.

– Вам назначено, сэр? – спросил он.

– Разумеется.

Слуга неторопливо взглянул на список, который он держал в руке.

– Ваше имя, сэр? Совершенно верно, мистер Пирлес Джонс. Десять тридцать. Все в порядке. Приходится быть очень осторожными, мистер Джонс, поскольку нам очень досаждают журналисты. Возможно, вы знаете, что профессор недолюбливает прессу. Прошу вас сюда, сэр. Профессор Челленджер сейчас примет вас.

Еще через мгновение я уже оказался в обществе профессора. Думаю, что мне не описать этого человека лучше, чем это сделал мой приятель, Тэд Мэлоун, в своих записках о Затерянном мире, поэтому эту часть повествования я здесь опускаю. Я увидел громадное туловище за письменным столом из красного дерева, широкую черную бороду лопатой и два больших серых глаза под надменно полуприкрытыми веками. Голова была откинута назад, борода торчала вперед, и весь вид Челленджера создавал впечатление заносчивой нетерпимости, как бы говоря: «Какого черта вам здесь нужно?» Я положил ему на стол свою визитную карточку.

– Ах да, – сказал профессор, взяв ее и держа двумя пальцами, словно от нее дурно пахло. – Ну, конечно. Вы и есть тот самый, так называемый, специалист. Мистер Джонс – мистер Пирлес Джонс. Вы должны быть благодарны своему крестному отцу, мистер Джонс, поскольку именно благодаря курьезному имени, которое он вам дал, я и обратил на вас свое внимание[174].

– Я пришел сюда, профессор Челленджер, для делового разговора, а не для того, чтобы обсуждать с вами свое имя, – с достоинством сказал я.

– Боже мой, да вы, оказывается, весьма обидчивы, мистер Джонс, нервы у вас натянуты, как струны. С вами нужно держать ухо востро, мистер Джонс. Прошу вас, присядьте и успокойтесь. Я читал вашу небольшую брошюрку о мелиорации Синайского полуострова. Вы сами ее написали?

– Естественно, сэр, ведь на ней стоит мое имя.

– Стоит, конечно, стоит! Только иногда этот факт ни о чем не говорит, не так ли? Тем не менее, я готов принять ваше утверждение и поверить вам на слово. В этой книжице просматриваются определенные достоинства, за унылым слогом порой угадывается некая общая идея и мелькают искорки мысли. Вы женаты?

– Нет, сэр, не женат.

– Тогда есть шанс, что вы сможете хранить секреты.

– Если я дам слово, то, безусловно, сдержу его.

– Но это вы так говорите. Впрочем, мой юный друг Мэлоун (он упомянул о Тэде так, как будто тот был десятилетним мальчишкой) хорошо отзывается о вас. Он уверяет, что вам можно доверять. А это дорогого стоит, поскольку в настоящее время я занимаюсь одним из величайших экспериментов в истории человечества, можно даже сказать, – самым великим. И я предлагаю вам принять в нем участие.

– Сочту за честь.

– Это действительно большая честь. Замечу, что ввиду гигантского масштаба всего предприятия я вынужден привлекать к нему лишь специалистов самого высокого технического уровня. Теперь, заручившись вашим обещанием сохранить все в тайне, я перехожу к существу вопроса. А оно заключается в том, что Земля, на которой мы живем, сама является живым организмом, наделенным, как я полагаю, кровообращением, органами дыхания и нервной системой.

Этот человек действительно был ненормальным.