Затем - [17]

Шрифт
Интервал

Сэйго для Дайскэ был словно чайник без ручки — неизвестно, с какой стороны за него ухватиться. Этим, собственно, он и возбуждал любопытство.

Заведя разговор о светских новостях, Дайскэ исподволь рассказал о делах Хираоки. Сэйго это было неинтересно, но он не подал вида и, потягивая сакэ, время от времени произносил монотонное «ну, ну», показывая, что слушает. Даже то, что Митиё сама пришла просить деньги, оставило Сэйго равнодушным, и он снова произнёс своё «ну, ну», очень похожее на аккомпанемент.

— Мне стало жаль Митиё, — сказал наконец Дайскэ, — в я обещал что-нибудь для неё сделать.

— Гм… Вот как?

— Посоветуй, как мне быть.

— А ты можешь достать деньги?

— Разумеется, нет, ни гроша. Придётся занять.

— У кого?

Дайскэ с самого начала вёл к этому разговор и, глядя прямо на Сэйго, сказал:

— У тебя.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Сэйго.

— Об этом и не думай, — невозмутимо ответил он и пустился в пространные рассуждения.

Чувство долга или человеколюбие тут ни при чём. Его даже не беспокоит, вернут ему деньги или не вернут. Просто в подобных случаях всё должно идти своим чередом. И дело в конце концов уладится.

В подтверждение Сэйго привёл множество примеров. У него во дворе снимает барак некий Фудзино. Не так давно у него поселился сын его дальнего родственника. И вдруг выяснилось, что парень должен срочно вернуться на родину, чтобы пройти медицинское освидетельствование призывников. Фудзино успел истратить деньги, присланные на учёбу и дорожные расходы юноши, и пришёл к Сэйго с просьбой его выручить. Сэйго сам не стал с ним разговаривать, а жене велел отказать. И что же? Парень в срок вернулся на родину и прошёл освидетельствование. В другой раз какой-то родственник того же Фудзино истратил задаток, полученный за аренду дома, и никак не мог раздобыть денег, чтобы вернуть арендатору, который на следующий день собирался съехать. И опять от Фудзино пришли к Сэйго со слёзной просьбой. Но Сэйго и на этот раз велел отказать. Однако задаток без особых хлопот был возвращён. В том же духе Сэйго привёл ещё несколько примеров.

— Ты наивный человек, — расхохотался Дайскэ. — Сестрица наверняка облагодетельствовала этого Фудзино, только втайне от тебя.

— Не выдумывай. Такого быть не может, — очень спокойно возразил Сэйго, поднося ко рту чашечку с сакэ.

6


Итак, Сэйго отказался дать брату взаймы и вроде бы не собирался менять своего решения. Дайскэ же не старался разжалобить брата словами «бедняжка Митиё», «как я ей сочувствую». Зачем откровенничать с братом, если он ничего не подозревает. Излишняя сентиментальность лишь вызовет насмешки, тем более что брат, так, по крайней мере, казалось Дайскэ, давно уже не принимает его всерьёз. Поэтому со свойственным ему беспечным видом Дайскэ расхаживал по комнате, потягивая сакэ, и размышлял. Сейчас, пожалуй, он чувствовал, что ему и в самом деле недостаёт рвения, о котором столько говорит отец. Но разве не пошло пытаться тронуть кого-нибудь слезами. Всё напускное — будь то слёзы, страдание, серьёзность или рвение, — не что иное, как проявление дурного вкуса. Во всех этих тонкостях Сэйго хорошо разбирается. Одно неосторожное слово, опрометчивый жест — и Дайскэ навсегда потеряет уважение брата. И он постепенно направил разговор по другому руслу: как хорошо им сидеть вот так друг против друга и пить сакэ. Но, когда принесли рис — последнее блюдо, и подали чай, Дайскэ как бы вскользь заметил, что не обязательно одалживать деньги, просто можно пристроить Хираоку на какую-нибудь работу.

— Нет уж, избавь. Таких людей мне не надо. Да и куда я его пристрою, когда застой в делах, — ответил Сэйго, отправляя палочками через край чашки большие порции риса в рот…

Первое, что пришло в голову Дайскэ, когда он утром проснулся, была мысль о том, что на брата мог бы повлиять лишь человек его круга, предприниматель, одними братскими чувствами тут ничего не сделаешь. И всё же он не мог упрекнуть брата в чёрствости, ибо считал это в какой-то мере естественным. Но какая нелепость! Ни слова не сказав, тот же Сэйго оплатил все расходы Дайскэ на пустые развлечения. Интересно, как бы он поступил, если бы Дайскэ, к примеру, поручился за Хираоку, поставив свою печать на долговом обязательстве и тем самым приняв на себя часть ответственности? Отказав в его просьбе, Сэйго, видимо, и это учёл. Вероятно, рассчитывает на его благоразумие?

Дайскэ, в общем-то, не был склонен принимать на себя ответственность за кого бы то ни было. Но если брат его раскусил и поэтому отказал в деньгах, хорошо бы его проучить. Включить в солидарную ответственность и посмотреть, как он себя поведёт… Тут Дайскэ спохватился, что собирается совершить поступок весьма неблаговидный, и невесело усмехнулся в душе.

Но в один прекрасный день явится Хираока с долговой распиской и попросит за него поручиться. В этом Дайскэ уверен.

Продолжая размышлять, Дайскэ встал и отправился в ванную. Кадоно сидел в столовой в небрежной позе с газетой в руках, но как только Дайскэ вышел из ванной, сразу же принял строгий вид, сложил газету и бросил на пол.

— До чего же популярна эта «Зола и дым»


Еще от автора Нацумэ Сосэки
Мальчуган

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ваш покорный слуга кот

«Ваш покорный слуга кот» — один из самых знаменитых романов классика японской литературы XX в. Нацумэ Сосэки, первок большое сатирическое произведение в японской литературе нового времени. 1907-1916 годы могут быть названы «годами Нацумэ» в японской литературе: настолько сильно было его влияние на умы японской интеллигенции тех лет. Такие великие писатели, как Акутагава Рюноскэ, Ясунари Кавабата и Дадзай Осаму считали себя его учениками. Герои повести — коты и люди. В японских книжках для детей принято изображать животное как маленького человечка с головой зверя.


Сердце

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сансиро

Нацумэ Сосэки (1867–1916) — крупнейший японский писатель, ставший классиком современной японской литературы.В однотомник вошли три романа писателя, признанные вершиной его творчества, — «Сансиро», «Затем», «Врата». Это в высшей степени сложные, многоплановые произведения, в которых отразились морально-этические поиски тогдашней интеллигенции, полная грозных и бурных событий жизнь начала века.Акутагава Рюноскэ называл Нацумэ своим учителем, для нескольких поколений японцев Нацумэ Сосэки был колоссом и кумиром.


Развитие современной Японии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Десять снов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Врата

В однотомник вошли три романа писателя, признанные вершиной его творчества, — «Сансиро», «Затем», «Врата». Это в высшей степени сложные, многоплановые произведения, в которых отразились морально-этические поиски тогдашней интеллигенции, полная грозных и бурных событий жизнь начала века.Акутагава Рюноскэ называл Нацумэ своим учителем, для нескольких поколений японцев Нацумэ Сосэки был колоссом и кумиром. Он и сейчас продолжает быть одним из самых читаемых писателей.