Затаившиеся ящерицы - [3]
Кто визжит на улице. Не люблю это. Не нравятся мне ваши порядки. Всё осточертело. Нет. Нету ничего. Совсем. Прости. «Смотри какая! Ты – Элизабет? Тебе ничего не надо, ведь так?» – «Короче.» – «До 12 ещё три часа было». – «Ну и что?» – «Принс… и все будут удивлены…» – «Да пошла ты в жопу со своим принцем!» – «К тебе что ль?!»
Бетси была умной. И умницей. Но капризной, как всякий единственный ребёнок в семье. Бетси любила мечтать – одна – и особенно и непроизвольно – после смерти бабушки, когда родители оставляли её под присмотром сиделки, а та – без присмотра.
Часами Бетси находилась в своём маленьком и безграничном мире предметов – кукол, игрушек, стёклышек, палочек – и их известных только ей значений в этом её мире, даже похожем на взрослый, но беспредельно далёким от него.
Снимите… Снимите. Снимите! Сни-и-и-ми-теее!
Одеяло.
Сон такой, значит.
Кого не люблю – их толкователей. Да и вообще, если подойти… Вообще надо спать, экзамен всё же! Нет ничего.
Зудит всё, жаркое одеяло. Так лучше. А поза! Холодно. Иди сюда. Липнет, душно.
…вплыла в комнату в виде рыбки. Бетси сыграла роль девочки-трусихи, которая боится для приличия, а не для ужаса этой большой пустой и тёмной комнаты с комодом. Помогло вроде…
Бетси исполнилось 11 лет. Ей нравился один мальчик из их класса. Он провожал Бетси домой (она уже иногда ходила одна) и нёс её ранец с влюблённым алосердым Мики-Маусом, расставаясь он вымолвил: «Позвони мне вечером», но она, понятно, не звонила, чтобы он немного пострадал, «поделал уроки». А вчера она его поцеловала в щёчку и сказала серьёзно: «Я уезжаю на две недели к папе».
Бетси поднялась и ушла во тьму, шурша обтягивающими её джинсами (поверх шортиков).
Элен звонила Майку, но он не отвечал. Молчание. Ну и сволочь же он: пригласить в чужой город и смыться неизвестно куда, а у неё даже денег на гостиницу нет, даже на обратный билет, даже на жратву и жвачку! Работа – секретутка – офис – а где это? деньжата… Да и что там говорить – Лондон – центр поколения Х, а что это такое? – голубизна, наркоманство, проститня, разбой, SM, рейверы-скины… а я непременно бы потащилась на вечеринку как у себя! Спасибо, что вспомнила про Бетси и так удачно её нашла. В одной школе ведь учились, и она, милашка, на три года младше!
Конечно, первым делом скинуть джинсы. Ещё несколько попыток.
Нет. Он пожалеет! Только по бабам и по пабам! Юркий какой!
Пришла Элизабет с кофе.
Её губы, вишнёвые, полные, влажные, вздрагивающие. Они словно вишни, с которых содрана тонкая кожица, вот-вот потечёт сок, кисло-сладкий и горячий…
Бетси вернулась счастливой и взрослой. Она хотела важно войти в класс, подойти к Фреду и сказать: «Привет, одногодка, я вернулась». Он покраснеет и ничего не ответит. Все мальчишки немного трусливы в этом отношении, они вроде как стесняются признаться, что дружат с девочкой. Ну ладно… Зато когда она его поцеловала чуть-чуть, он, хоть и покраснел, но обнял её и, наверно, не совсем собирался отпустить…
В классе никого не оказалось. Странно. Миссис Уайтхед сказала, что у них физкультура. Уже приунывшая Бетси поплелась вниз, в спортзал, теребя замок своей новой оранжевой курточки. Она не принесла спортивную форму. А надо. Хотя, может и хорошо – переодевание с этими пустышками такая занудная вещь! В зале весь класс сидел на скамейке, три девчонки стояли у брусьев. Какая-то длинноногая незнакомка в теннисной юбочке сидела на коленях… у Фреда! Бетси направилась к ней и грациозно ударила по щеке.
Нет – это слизь! Может. Бетси вдруг почувствовала животное отвращение и даже комок подкатил у неё к горлу. Не может. Сколько можно об этом думать! Каждое движение, каждый едва уловимый звук отзывался грубой электрической дрожью во всём её теле. Вот голубая коленка, вот розовое, вот губы… неужели всю жизнь меня разъедала чёрная зависть – иметь, обладать, чтобы дарить, дарить, чтобы получать, иметь. Всю жизнь, до физической боли! И снились по ночам. Изматывающие, перепрекрасные кошмары, заставляющие при пробуждении себя щипать, чтобы осталось только бесцветная, тихая, бесстрастная темь… И опять – гул в голове и стук крови, опять в глазах наяву её губы… Маленькие волосики на верхней губе, блестящие зубки, проворный язык. Элен, ты очень красива, но губы – это просто что-то извращённое. Больше в мире нет ничего более прекрасного, пошлого, запретного, дьявольского, выставленного напоказ каждой мелкой сволочи, типа Майка… или Фреда!
Элен что-то спросила.
О, нет, Боже, нет! У этого кофе вкус крови. Я свихнулась.
– Что.
– Где здесь туалет?.. Спасибо.
Боже!..
Два цвета света проникали друг в друга, завихряясь. Полумрак вращался вокруг комнаты. В окно что-то стукнуло. Бетси содрогнулась. Ударилась затылком о деревянную спинку сверху. Вверху покачивалась лампа и около неё кружилась толстая бабочка. Она умрёт, я её раздавлю! Её рука корябала тёплое место, где сидела эта незнакомка Элен.
Бетси издала сдавленный звук.
Посмотрите как намалёвана! Накрашена… накрашена! В школе! В нашей-то школе… Чёлка до самого носа, голые ноги… и длинные!.. Нет! Губищи! Нет! Бетси такой не будет, никогда. Никогда! Как не стыдно!
Роман в очерках, по сути, настоящий нон-фикшн. В своей фирменной иронической манере автор повествует о буднях спальных районов: «свистопляске» гастарбайтеров за окном, «явлениях» дворовых алкашей, метро, рынках, супермаркетах, парках отдыха и т. п. Первая часть вышла в журнале «Нева» (№2, 2015), во второй части рассказывается о «трудах и днях» в Соборе Василия Блаженного, третья часть – о работе на крупной телекомпании.Впервые публикуется 2-я часть, полный текст 1-й части с предисловием автора.
1993-й год. Россия. Деревня. Разухабистые школьники захватывают школу… Им помогают не менее разухабистые фермеры… Германика отдыхает, да она пока что если и родилась, то под стол пешком ходит: текст и написан 16-летним автором-хроникёром в лихие 93—94-е годы!«В этой книге Шепелёв – первооткрыватель некоторых психологических состояний, которые до него в литературе, по-моему, ещё не описывали, либо описывали не настолько точно, либо не верили, что подобные состояния существуют». Сайт: chaskor.ru.
Второй роман Алексея А. Шепелёва, лидера группы «Общество Зрелища», исповедующей искусство «дебилизма» и «радикального радикализма», автора нашумевшего в молодёжной неформальской среде трэш-романа «Echo» (шорт-лист премии «Дебют»-2002).«Maxximum Exxtremum» — «масимальный экстрим», совпадение противоположностей: любви и ненависти, высшего и низшего пилотажа экзистенциального бытия героев. Книга А. Шепелёва выделяется на фоне продукции издательства «Кислород», здесь нет привычного попсово-молодёжного понимания слова «экстрим».
По вечерам по тёмной околице бродит человек и громко поёт: «Птица щастья завтрешнего дня, вы-бери меня!..» Это Коля Глухой, местный пьяница: ходит по селу, стучит в окна, требует самогону… Познакомьтесь с ним и с другими колоритными персонажами – жителями обычного села тамбовской глубинки. Не фольклорные, а настоящие современные крестьяне работают, отдыхают, веселятся и грустят, поют и мечтают. Об их настоящем, о советском прошлом с его ушедшей культурой с уважением и юмором рассказывает автор.
У Алексея А. Шепелёва репутация писателя-радикала, маргинала, автора шокирующих стихов и прозы. Отчасти она помогает автору – у него есть свой круг читателей и почитателей. Но в основном вредит: не открывая книг Шепелёва, многие отмахиваются: «Не люблю маргиналов». Смею утверждать, что репутация неверна. Он настоящий русский писатель той ветви, какую породил Гоголь, а продолжил Достоевский, Леонид Андреев, Булгаков, Мамлеев… Шепелёв этакий авангардист-реалист. Редкое, но очень ценное сочетание.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.