Застенчивый порнограф - [66]

Он лежал на диване и представлял себе ее руки и маленькие коленки. Рот. Но, представляя себе ее прелестное тело, он прежде всего думал о том, что скажет ей. Прокручивал в голове фразы, слово за словом, покуда не решил, что именно надо сказать, чтобы она правильно его поняла. Он прошел босиком по коридору, остановился у двери спальни и прислушался: спит ли она? Потом открыл дверь и вошел. Он подкрался к постели, стараясь ни на что не наткнуться, нагнулся над ней и простоял так с закрытыми глазами несколько минут, прислушиваясь к спокойным звукам, вылетающим из ее носа и рта. Потом он открыл глаза. Его взгляд скользнул по ее губам, по подбородку, носу и щекам, задержался на веках. Как стал бы он фотографировать ее тело? Снимки походили бы на карту ландшафта. Карту можно увеличить. Развесить на всех перекрестках по всей стране, как приятное описание пейзажа местности, куда путешественнику невозможно попасть. Он кашлянул, и она пошевелилась.

— Пиа.

— Я спала.

— Извини.

— Что-нибудь стряслось?

— Я хотел сказать тебе кое-что важное.

— Что именно?

— На выходные к нам приедет гость.

— О’кей.

— Это молодой паренек. Он хочет стать фотографом.

— И что в этом такого?

— Ты можешь оказать мне услугу?

— Ну, если ты этого так хочешь.

— Скажи, что меня здесь нет, хотя он будет видеть меня на экранах. Соврешь, что я в другом месте. Хорошо будет, если ты покажешь ему ателье. И еще я попрошу тебя сделать ужасную вещь.

Она села на постели.

— И почему это так важно?

Виго улыбнулся:

— Это важно, потому что он из криминальной компании.

— В самом деле?

— Он работал в студии фотографов, которые делают запрещенные снимки. В последние месяцы я проник к ним. Это подпольная студия. Понимаешь? Ее владельцы послали сюда мальчишку, чтобы он стал моим ассистентом.

— Это опасно?

— Нет, не опасно. Но я хочу, чтобы ты сделала в точности то, о чем я тебя попрошу. Будь с ним приветлива. Покажи ему фотоателье и снимки, которые мы сделали сегодня. И спроси, не захочет ли он фотографировать тебя.

— В каком виде?

— Сделать запрещенные снимки. Ты боишься?

— Нет, мне даже интересно.

— Разумеется, мы никому об этом не скажем. Даже Тале.

— О’кей.

— Я пришлю сюда гримера с гримом и париками. Она объяснит, что надо делать. И еще я попрошу тебя отдать ему эту фотографию.

— Зачем?

— Просто так.

Пиа посмотрела на фотографию, щурясь на слабом свете:

— А что это ты на ней делаешь?

— Лежу в ванне.

Она посмотрела на него и улыбнулась:

— Здорово!

— И я тоже так считаю.

— Почему ты хочешь, чтобы она была у него?

— Я написал кое-что на обратной стороне.

Она перевернула фотографию и прочла: «Чувствуй себя как дома».

Пиа засмеялась.

IV

36

Привет, Сара!

Четыре часа утра. На экране передо мной женская лодыжка. Свет от экрана падает на мое письмо. Тишина. Слышно лишь, как за окном ветер треплет кусты. Стены дома белые как мел. Я сижу на мягкой кровати, слегка утопая в ней. Раньше я никогда не был в этом доме. Я раздвинул тяжелые гардины, чтобы можно было смотреть во двор. Поднимаю глаза и смотрю на поросшие кустами горки, в темноте они похожи на человеческие головы. В этом доме пахнет нашатырем. Мне не страшно. А может, мне так страшно, что я этого не замечаю. Ты полагаешь, этого нельзя не замечать? Что мне хочется избавиться от этого чувства?

Думаю, мне нужно начать с начала.

Я пишу тебе, Сара, находясь там, где никогда не был. Не знаю, что будет дальше, что я сумею сделать. Почти половина пятого, а я все еще не сплю. За окном темно, но вот-вот начнет светать. Я жду, что серый предутренний свет скоро заблестит в моих глазах. Уже двенадцать минут пятого. Спать мне не хочется, и я сел писать тебе письмо. Начну с того, что случилось вчера вечером.

Итак, я начинаю с начала, о’кей, Сара?

Я открыл в Интернете галерею «Студио Ситрон». Поместил туда шесть моих лучших снимков и информацию: «Эти работы я посвящаю фотографу Виго. Я видел несколько твоих снимков и стал твоим поклонником. Можно мне показать тебе свои?» И послал на адрес Мартенса.

Я повалился на кровать и попытался уснуть. Но в голове у меня творилось что-то невообразимое, словно оттуда выходили лучи. Целых три года я каждый день думал про полицейского из П. Но теперь мне вдруг стало безразлично, найду я его или нет. Не знаю, почему у меня возникло такое чувство, Сара! Как часто повторяла тетя Элена: «Сама не помню, что это было…» Я стоял и смотрел на улицу. Дул сильный ветер. На тротуаре светился велосипедный фонарик. Я думал: как странно, что все это потеряло для меня значение — кровь, глаза, шило… Я допил сок и поставил стакан в посудомоечную машину. Из спальни Луси доносились тихие звуки музыки. Я был не в силах пойти к ней. Я сидел на стуле и смотрел на потолок. Где-то жужжала муха. Я попытался найти ее глазами, но свет, падающий с потолка, слепил мне глаза. Я почувствовал себя вовсе сбитым с толку, пошел и лег в пустую ванну. Лежал и думал… Мне захотелось запеть песню, дурацкую детскую песенку, — видно, я вовсе спятил. Я закрыл глаза и вообразил, будто я — старый чайник, который подпрыгивает на мелководье у берега. По крыше забарабанил дождь, а я все думал про старый чайник.