— И следи-ка за своими манерами, Кит, — строго добавил Кэл.
— Простите, — пробормотала Кит и с подавленным видом провела мыском тапочки по ковру.
И Марни начала рассказывать. Рассказ давался ей с трудом. Тэрри, Шарлотта Карстайрс, шестнадцатилетняя Марни... Она смотрела в лицо Кит и видела, что все услышанное ее мало трогает.
Машинально закручивая край свитера, она закончила:
— Мне трудно вспоминать — слишком больная тема. Единственное мое желание — объяснить тебе, что не я виновна в случившемся. Я не могла разыскивать тебя или пытаться вернуть. Иначе я рисковала бы чужими судьбами, понимаешь?
— Папа и мама внушили мне, что за свои действия надо отвечать, — возразила ей Кит с педантичностью взрослой, однако заглянув Марни прямо в глаза. — А не рассыпаться в извинениях и рассказывать небылицы.
— Ты думаешь, что вся история — выдумка?
— Я думаю, что ты меня бросила! Думаю, ты чувствуешь вину! Надо ведь как-то ее загладить.
— Ты говоришь прямо, как твой отец, — ответила Марни с вымученным смешком. — Он тоже так думал при нашей первой встрече.
— Возвращайся в Фолкнер-Бич и оставайся там! Мы с папой прекрасно без тебя обойдемся. Ты не нужна нам и никогда не будешь нужна.
— Не будь я тебе нужна, Кит, ты была бы ко мне сейчас равнодушна, — возразила Марни все так же строго и непреклонно. — И если ты вообразила, что я начну орошать слезами твои стопы, то знаешь меня еще слишком плохо. Да будь я проклята, если позволю тебе вытирать об меня ноги!
Кит откинула назад волосы.
— Только не говори, что не хочешь приударить за моим папой. Здесь, в радиусе десяти миль, нет такой женщины, которая не считала бы, что мне нужна новая мать, а ему — новая жена.
— Тебя это не касается, речь сейчас не о твоем отце, а о нас с тобой. У меня возник отличный план на ближайшие выходные. Мы поедем в Конуэй-Миллз. Я покажу тебе город, где все произошло, познакомлю с людьми, которые знали мою мать и смогут рассказать тебе, какой она была. Может, тогда ты мне поверишь.
— В пятницу и субботу у меня баскетбол.
— Значит, поедем в воскресенье!
— А я поеду с вами, — вставил Кэл не терпящим возражений тоном. — Кит моя дочь, Марни, не могу же я пропустить ее встречу с дедом и бабушкой. А ведь они будут там, верно?
Дэйв и Мэри Лу... Как она забыла о них?
— Нет, ничего не выйдет. — Голос у нее упал. — Они так любили меня, так обо мне заботились... Не могу же я объявиться тринадцать лет спустя с их внучкой, о которой они ничего не знали и которая, ко всему прочему, меня ненавидит.
— Почему бы тебе завтра не поехать к ним, не рассказать обо всем и не договориться на следующее воскресенье? — предложил Кэл. — По-моему, это выход.
— А, по-моему, неплохая возможность распределить роли в грядущем спектакле, — вставила Кит.
Марни с возмущением взглянула на нее.
— Ну, ладно, хватит! Дэйв и Мэри Лу — самые милые и умные люди, которых я знала! Они все правильно поймут. Где здесь телефон? Я узнаю, дома ли они завтра.
Кэл внезапно расхохотался.
— Господи, вам бы увидеть себя со стороны! — проговорил он сквозь смех. — Похожи как две капли воды, а помириться все никак не можете.
— Ах, замолчи, — просипела Марни.
— Я не похожа на нее! — закричала Кит. Кэл выбежал на середину комнаты, бесцеремонно взял их обеих за талии и подвел к большому зеркалу. В зеркале честно отразились два комплекта рыжих, кудрявых волос, тонких изящных носиков и нежных подбородков. Марни невольно прыснула со смеху:
— Думаю, ты прав. Правда, у тебя глаза Тэрри, Кит.
На секунду глаза у Кит заблестели, потом все вновь исчезло.
— Австралия на другом конце света, — пробормотала она. — Сомневаюсь, что он специально прилетит, чтобы увидеть меня.
— Не так уж и далеко, — ответил Кэл. — Войти в самолет и выйти из самолета.
Его рука продолжала лежать на талии Марни. Даже сейчас часть ее сознания занимали мысли о том, как прекрасно было бы прижаться к нему, подобно Дженнифер на фотографии, почувствовать его тепло и подарить ему свое.
— Мне нужно узнать их номер, — проговорила она, мягко высвобождаясь из его объятий.
Пару минут спустя она стояла в кухне, слушая гудок телефона. Кто-то снял трубку, и раздался голос мужчины:
— Алло?
Марни оперлась свободной рукой о край кухонного стола.
— Тэрри?
— Да, Тэрри.
— Но каким образом? Разве ты не в Австралии?
— Марни! Не может! А я собирался чуть позже тебе позвонить и договориться о встрече. Как ты?
— В полном порядке, — ответила она. — Ты давно дома?
— Вчера прилетел. На следующей неделе у меня дела в Монреале. Потом, на выходные, вернусь домой, дальше — в Ванкувер, потом в Гонконг.
Тэрри, как всегда полон энергии. Он не из тех, кто сидит дома и выращивает цветы.
— Ты не изменился, — усмехнулась Марни.
— Пять лет мы не виделись, Мар. — Тэрри назвал ее коротким девичьим именем. — Как бы нам с тобой повидаться? Знаю, следовало написать тебе, когда умерла твоя мама, но ты ведь знаешь — я с письмами не на «ты».
Марни закусила губу, в горле у нее пересохло.
— Именно потому я и звоню... Тэрри, кое-что произошло. Ребенок, наша дочь... я нашла ее. Она здесь, стоит рядом со мной. Я...
— Рассказывай, — коротко ответил Тэрри. Его голос и манера говорить не изменились с тех пор, как ей было пять, десять, пятнадцать лет.
