Заскоки Пегаса - [3]
и полью!»
3. Мечты и реальность
«Приобрел почти что даром!
Дача – супер! Два гектара,
с садом и прудом!
Есть цветник – на загляденье,
и другие насажденья,
и кирпичный дом!»
Мы с подружками судачим:
вот уж дача – так уж дача!
Истинный Клондайк!
Всё! Наутро уезжаем!
Скоро будем с урожаем!..
…Боже! Силы дай
Пережить кошмар в реале:
в огороде хлам навален,
вишни – сухостой,
вьюн стволы опутал леской –
в общем, страшный сон Раневской.
А бадья с водой –
типа, пруд… воняет тиной.
Закатил глаза картинно,
видя сад в парше,
муж-эстет. Надел бахилы
и похлюпал к хате…
С милым
рай и в шалаше! –
так, поплакав, я решила –
и рвала весь вечер жилы,
чтоб себе внушить:
помещение – жилое!
Будем мы, как Дафнис с Хлоей,
идиллично жить!
4. В доме
Дом забит какими-то жердями,
кучи тряпок жмутся по углам,
доски ощетинились гвоздями,
пыль и грязь, вонища и бедлам…
Лыжи без креплений и без палок,
битый велик, порванный сачок…
Этот Генка – Плюшкина аналог!
А на вид – приличный мужичок.
Я с ведром и тряпками горюю:
поле действий – вовсе не курорт!
Шкаф хромой и битые кастрюли,
у стены замшелый натюрморт,
сапоги (кошмары костюмера),
в них носки (кошмары парфюмера),
за диваном пыльные штаны
и бюстгальтер пятого размера –
ясно, что не Генкиной жены…
5. Как мы ездим на дачу
Сочиняю я стишок
о житейской прозе:
мчит вперед ночной горшок,
проще – скотовозик.
Мчится, весело звеня
каждой гайкой ржавой.
Эх, полцарства за коня!
Эдакой оравой
как мы влезли в скотовоз,
да еще с поклажей? –
нам ответа на вопрос
Вассерман не скажет!
Мчится терем-теремок,
сказочное диво.
От жары водитель взмок,
мы висим, как сливы,
на окне пчела жу-жу –
дескать, мир прекрасен!
Я на дядечке лежу,
словно на матрасе.
Даль, как водится, чиста,
воздух – несравненный…
Кто-то прищемил кота –
дальше мчим с сиреной.
«Потеснитесь, господа!
Ну еще немного!»
Люди! Нет у вас стыда!
Оттоптали ногу!
Пот на лбу залёг росой,
сразу стало зябко:
рядом – бабушка с косой…
…Оказалось – тяпка.
6. Клад
Я снова берусь за лопату,
копаю, как бешеный крот.
Вот жили когда-то пираты,
отчаянный, дикий народ.
Да только в Орле и в Рязани
пиратский не выроешь клад.
Я землю лопатой пронзаю,
спина и ладони болят.
Однако ж под старым ранетом,
под слоем прогнившей коры,
нашла я две старых монеты
суровой хрущёвской поры.
А после я враз постарела
на добрых полдюжины лет:
под россыпью битых тарелок
большущий лежал пистолет.
Я сразу бегом к телефону,
трясусь и звоню в МЧС.
Приехали. Все при погонах.
Кинолог к ранету полез.
И выдал: «Ну, диво так диво!»
(культурный мужчина, ей-ей).
Ждала я кошмара и взрывов,
но хохот вспугнул голубей.
Я нервно забилась под грушку.
«Копайте спокойно, мадам, –
кинолог промолвил. – А пушку,
пардон, я детишкам отдам».
7. Соло для мужа с оркестром
Он прошептал, в тени с компрессом лёжа,
туманно глядя в солнечную даль:
«Я весь разбит, как старая галоша…
ещё пивка с таранкой мне подай!»
Ступив на тяпку, он стонал неловко,
отделавшись лишь парой кувырков:
«Я не могу прореживать морковку…
и кстати, что из этого – морковь?»
Он сетовал особенно тоскливо,
размазывая по коленкам йод:
«Ах, чёрт возьми, далась мне эта слива!
С меня довольно, пусть себе гниёт!»
Он чуть не плакал, будучи покусан
шальной осой при сборе кабачков.
Он горевал по-детски безыскусно,
ступив на муравейник без очков.
Как он мечтал – моим мечтам вдогонку –
о спелых грушах в тонкой кожуре,
взмахнуть гантелькой – для души, легонько,
но не лопатой двигать по жаре!
Он устранился от работы адской
и бросил даму – тут же, на земле –
на растерзанье гадам колорадским,
медведкам и смородиновой тле…
8. Дачный акростих
Семнадцатое (кажется) ведро.
Мечтаю сдохнуть, под кустом елозя.
О ветки оцарапано бедро.
Рыдаю в три ручья – в стихах и в прозе!
Одна, одна, с тяжёлой соковаркой
До ночи провожусь я в кухне жаркой!
Иначе – пропадает урожай.
Нарви – помой – и в агрегат сгружай!
Ах! Как же мне себя, родную, жаль…
9. Вишня
Летний вечер. Хрип шансона.
Над посёлком благодать.
Я пасу дроздов бессонно…
Век мне воли не видать!
Веет свежестью озона,
спеют вишни да ирга.
Тут у нас не то чтоб зона…
Зона отдыха, ага.
Харе Рама, харе Кришна!
Отгоняю я беду
(чпок фасолью по дрозду!),
стерегу иргу и вышки
(чтоб тебя! Иргу и вишни!)
и спокойствие блюду.
Ну а муж забрался в хатку,
болен сплином и хандрой.
Слёзно просит ягод сладких…
Дулю с маком! Хрен с икрой!!!
Смачно мужа я ругала,
как на зоне вертухай.
В это время стая галок
подняла нахальный хай.
Прогоняла так и сяк я
жадный выводок галчат.
Тырят вишню эти сявки
и – стучат, стучат, стучат…
10. Огурцы
Тридцать градусов в тени: злой, песочной, пыльной.
Где спастись, куда сбежать – никаких идей.
Нужен огурцам полив, долгий и обильный.
А вода – по вечерам, и не каждый день.
Жабы смолкли от тоски у пруда в низине.
Муж под яблоней задрых, выхлебав компот.
Льётся вялая струя – толщиной с мизинец.
Матюкается сосед, утирая пот.
Через дачу дядя Пётр – звучно, филигранно
к чьей-то маме шлёт насос, краны и трубу…
Легче с рынка принести пару килограммов,
чем по десять волочить на своем горбу…
Надо свёклу прополоть, перчики окучить,
надо прорыхлить морковь, выдергать укроп.
У межи, в резной листве спрятался огурчик…
Как бы мужа разбудить?..
Вот сорву – и в лоб!..
11. Весёлая песенка
Половинкой огурца смажусь вместо крема,
История не имеет сослагательного наклонения. Эту фразу капитан третьего ранга в запасе Годунов, историк-любитель, слышит так же часто, как и слова о том, что его родной город Орел осенью 1941 года сдали без боя, открыв гитлеровцам прямой путь на Москву. В поисках правды Годунов погружается в книги и архивы, пока однажды неведомая сила не выталкивает его в прошлое, предоставив возможность стать очевидцем этих событий. И не только очевидцем, но и участником. Иначе зачем появилось бы у моряка-подводника удостоверение старшего майора госбезопасности? Не для того ли, чтобы он мог заново отыграть битву на орловском рубеже, повлиять на ход величайшей из войн XX века и вместе с тем изменить свою личную судьбу?
Эти повести объединяет то, что их герои – наши современники: школьный учитель истории Палыч и его дочь Любка («Жестяной самолетик», «Любкины сказки»), физик и лирик команданте де Ла Варгас и студентка Лиска («Авангардисты»). У них те же печали и те же радости, что у большинства наших сограждан, перешагнувших рубеж веков. Они способны влипнуть в историю, обычную или необычайную, просто шагнув за порог своего дома. Но они никогда не унывают и, верится, найдут выход как из сложной ситуации, так и из скучной рутины.
«Счастлива рожденная среди Высших!» – эту фразу благородная Вирита де Эльтран слышала десятки раз. И верила в истинность этих слов, пока судьба не поставила ее перед выбором. У ее слуги Эрна не было ничего собственного, кроме верности, даже имя ему придумала госпожа. И он думал, что это справедливо, пока судьба не дала ему возможность выбора. Смогут ли они выбрать правильно? К добру или к худу?
Девушки гадают на суженых и грезят о любви, обязательно необыкновенной. Да и юноши не чуждаются романтических переживаний. И так – из века в век, во все времена. Что же обретают в итоге? – кто большое, светлое и взаимное чувство, кто – печали и разочарования, кто – семейные радости и проблемы. Возвышенные мечты воплощаются в обыкновенную земную любовь. Или правы юные: любовь никогда не бывает обыкновенной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда я появился на свет, отец мой уже окончил юридический курс местного университета и работал инспектором в областном отделе ОБХСС. И по сегодняшний день я не знаю расшифровки этой аббревиатуры. Что– то, связанное со спекуляцией и хищениями…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…На бархане выросла фигура. Не появилась, не пришла, а именно выросла, будто поднялся сам песок, вылепив статую человека.– Песочник, – прошептала Анрика.Я достал взведенный самострел. Если песочник спустится за добычей, не думаю, что успею выстрелить больше одного раза. Возникла мысль, ну ее, эту корову. Но рядом стояла Анрика, и отступать я не собирался.Песочники внешне похожи на людей, но они не люди. Они словно пародия на нас. Форма жизни, где органика так прочно переплелась с минералом, что нельзя сказать, чего в них больше.
«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».