Защитник Седов - [3]
И Седов подумал: он найдет, он все сделает, у него такое славное лицо… Только бы без промедления…
«А то их убьют!» — крикнул кто-то в нем. Крикнул не «расстреляют», как следовало бы юристу, а «убьют»…
К Ольге он забежал за полчаса до отхода поезда. Говорить уже было некогда. Они просто обнялись и поцеловались. Потом посмотрели друг на друга и еще раз поцеловались долгим, отчаянным поцелуем, после которого надо сразу хватать шапку и убегать. Но они еще минут пять постояли, сцепивши руки, посреди заставленной столами издательской комнатки. И на них серьезно и уважительно смотрели сидевшие вокруг активисты с пестрыми значками, какие-то юные ворошиловские стрелки, готовые к противовоздушной, противохимической и санитарной обороне.
…Он ехал в мягком, а Мария Антоновна (так звали строгую женщину в пенсне) — в «бесплацкартном комбинированном». Конечно, он пригласил ее к себе.
Они остались в купе вдвоем, потому что остальные соседи с самого утра перекочевали в другой конец вагона к своей компании. Оттуда время от времени раздавались взрывы хохота, молодецкие возгласы, какие-то песни, все подряд бравурные. Особенно часто пели одну, новую, очень нравящуюся Седову: «Кипучая, могучая, никем не победимая».
— Я ведь сама агроном, — тихо говорила Мария Антоновна. — И я могу поклясться: здесь какая-то трагическая ошибка… или стечение обстоятельств… Господи, если б это был открытый процесс, если б я могла выступить и задать два-три вопроса, дело бы обрушилось. Вы знаете, я все это время только одного хотела, чтоб при всех…
— Статья сто одиннадцатая Конституции предусматривает некоторые исключения из принципа открытого разбирательства, — осторожно возразил Седов и почувствовал, что краснеет. — Но конечно же… Мирабо когда-то сказал: «Дайте мне какого хотите судью — пристрастного, корыстолюбивого, даже моего врага, — но пусть он меня судит публично».
— Прекрасные слова! — вздохнула Мария Антоновна. — Как давно уже люди все поняли. Почему же они до сих пор… до сих пор…
— Попрошу вас не обобщать, — строго сказал Седов. — Это неуместная аналогия…
Боже мой, что с ним стало! И это он, Володя Седов, — душа общества, седой эпикуреец, остроумец, про которого Михаил Ефимович Кольцов сказал однажды: «Вот с кем не скучно слетать в стратосферу».
Мария Антоновна внимательно посмотрела на него. И едва заметно горько усмехнулась. И сразу же испугалась, что он заметил и понял эту усмешку. И торопливо заговорила:
— Нет-нет, конечно, вы совершенно правы.
А Седов сказал, что будет очень трудно. Потому что обычно есть такая практика: НКВД передает в суды наиболее ясные и красноречивые дела. А если какие-нибудь сомнения и туманности — все идет по другим каналам. Так что он действительно не уверен, что обвинение может рухнуть само собой. Вот он в каком смысле тревожится…
Мария Антоновна сразу сникла и заторопилась к себе: ей пора. Там вещи без присмотра. И он не стал ее удерживать, хотя знал, что никаких вещей нет — ни чемодана, ни корзинки, ни даже дамской сумочки, в которой можно было бы хранить зеркальце, расческу, носовой платок.
Он подложил под голову жесткий, пыльный валик и растянулся на своей полке. Просто глупо и нерасчетливо тратить нервы сейчас, до начала такого дела, загодя, как выражалась нянька. Что-то слишком часто он стал вспоминать ее, покойницу. Может быть, потому, что она безраздельно принадлежала к самой безоблачной поре его жизни.
Достал из кармана журналы, которые всучил ему Костя. «Соцзаконность» и последние номера газеты. Самое подходящее чтиво в таком настроении… Так, передовая… Стихи какой-то девочки из шестого класса «Б»: «Трижды презренные мерзкие гады, смертью посмели кому угрожать! Нет, не дождетесь вы больше пощады, суд вам один, как собак расстрелять». «Задачи прокуратуры в свете Конституции…» Речь товарища Вышинского.
…Ага, вот оно: отчет о сентябрьском собрании Московской коллегии защитников.
Седов улегся поудобнее. Так… «Улучшение материальных условий… не менее семидесяти процентов дохода коллегии должно поступать в фонд зарплаты…» Так… «С усердием, лишенным всякого разумного содержания…» Бедный Александров! «Бредовые, пошлые и вредные теорийки…» Да, энергичный стиль!
Седов не был на этом собрании: он отдыхал в Кисловодске. Потом Цезарь Матвеевич шепотом рассказывал ему разные ужасы. Но старик был глуп, любил сгущать краски. Надо было бы расспросить еще кого-нибудь, но Седов взял себе правило — никого и ни о чем не расспрашивать.
Да-а… «Когда тов. Кудрявцев говорил о возможности того, что в адвокатской среде укрываются шпионы, диверсанты, вредители и другие враги народа, речь его была встречена шумом со стороны некоторой части собрания».
Конечно, это глупость и мальчишество — устраивать обструкции во время политической речи. И разумеется, нет дыма без огня. Какие-то враждебные организации, вредительство, шпионаж, — безусловно, все это есть, не может не быть! И вполне возможно, что дело этого самого райзо действительно преувеличено с перепугу, «под кампанию». Что же такого чрезвычайного в том, что он, советский адвокат (простите, защитник), едет выяснять это дело в соответствии с советским законом?
Писатель Илья Зверев умер, когда ему не исполнилось и сорока лет.Произведения его исследуют широкие пласты жизни нашего общества пятидесятых и первой половины шестидесятых годов.В повестях «Она и он», «Романтика для взрослых», в многочисленных рассказах, в публицистических очерках писатель рассказывает о людях разных судеб и профессий. Его герои — крестьяне, шахтеры, школьники. Но о чем бы ни шел разговор, он всегда одинаково важен и интересен читателю: это разговор о мужестве и доброте.Прекрасное качество пера Ильи Зверева — отсутствие какой бы то ни было назидательности, скучного поучительства. Писатель пишет интересно, увлекательно и весело.Собранные воедино произведения, публиковавшиеся прежде в разных книгах, позволяют читателю с особенной полнотой ощутить своеобразие творчества Ильи Зверева.
Повесть из альманах «Мир приключений» 1957 (№ 3)Для старшего возраста.Рисунки И. Вусковича.
Илья Зверев (1926–1966) родился в г. Александрии, на Украине. Детство провел в Донбассе, юность — в Сибири. Работал, учился в вечернем институте, был журналистом. В 1948 году выпустил первую книгу путевых очерков.Илья Зверев — автор многих книг («Ничего особенного», «Государственные и обыкновенные соображения Саши Синева», «Все дни, включая воскресенье…», «Второе апреля», «Трамвайный закон» и др.). Широкому кругу читателей известны его рассказы и повести, опубликованные в журналах «Знамя» и «Юность». По его произведениям сделаны кинофильмы и спектакли («Непридуманная история», «Второе апреля», «Романтика для взрослых»).Писатель исследует широкие пласты жизни нашего общества пятидесятых и первой половины шестидесятых годов.В повестях «Она и он», «Романтика для взрослых», в публицистических очерках рассказывается о людях разных судеб и профессий.
Опубликовано в журнале «Юность» № 10, 1963Рисунки Б. Косульникова.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.