Зарубежная литература в спецхране - [5]

Но тут были свои тонкости. Поняв, очевидно, что вакханалия изъятий 1936–1938 годов может вообще оставить библиотеки без книг — даже специальных и учебных, — решено было прибегнуть к паллиативной мере. Главлиту приказано было отныне включать в циркулярные списки лишь авторские книги «врагов народа»; во всех же остальных производить «вычерки и исправления», оставляя их в общих фондах библиотек и даже в книготорговых предприятиях. Целая армия библиотекарей под наблюдением цензоров занялась вычеркиванием и замарыванием имен «врагов народа», изъятием и заклеиванием портретов, изъятием — «выдиркой», по тогдашней терминологии — отдельных статей, глав и тому подобного. Сама техника такой работы расшифрована Уполномоченным СНК и начальником Главлита СССР в приказе № 329 «Об исправлениях в тексте», вышедшем ровно за месяц до начала войны — 22 мая 1941 года — и начинавшемся такими словами: «В нижеперечисленных книгах произвести следующие исправления…» Перед экзекуторами была поставлена задача, звучавшая уже совершенно по-кафкиански:

Все вышеуказанные исправления в книгах производить на месте в библиотеках, силами библиотечных работников под наблюдением цензоров. При удалении предисловий или целых статей обязательно производить соответствующие вычерки на титульных листах, в оглавлениях и, если необходимо, на обложках книг, удаляя все ссылки на вырезанные статьи и фамилии авторов. Исправления производить тщательно и аккуратно с тем, чтобы, с одной стороны, нельзя было прочесть вычеркнутые слова или фразы, а с другой — чтобы не портить [! — А. Б.] внешнего вида книги и ее содержания.[17]

Такие книги, после проведенной над ними операции, казалось бы, должны были храниться в общих фондах библиотек. Однако, «на всякий случай», во избежание соблазна и возникновения недоуменных вопросов читателей, столкнувшихся с искалеченными книгами, их отправляли с глаз долой — все в те же спецхраны.

Особенно пострадала от таких экзекуций знаменитая серия «Сокровища мировой литературы». В крупных библиотеках можно и сейчас встретить следы деятельности экзекуторов из цензурного ведомства. Из книг этой серии — мечты библиофилов — были выдраны листы, затушеваны или затерты до дыр имена переводчиков, авторов предисловий, составителей комментариев. Почти полностью подверглись вивисекции издания античных классиков, переводчиком которых, как и автором вступительных статей и примечаний, часто выступал Адриан Иванович Пиотровский (1898–1937), арестованный и расстрелянный в 1937-м. Он перевел и подготовил к публикации как ряд отдельных пьес Аристофана («Ахарняне», «Всадники», «Лисистрата»), так и несколько его сборников («Театр», «Книга комедий» и другие); «Трагедии» и «Прикованного Прометея» Эсхила; с его вступительной статьей вышла «Книга лирики» Катулла и ряд других.

Приказы Главлита и пометки на карточках сохранившегося каталога спецхрана в Российской национальной библиотеке красноречиво свидетельствуют о принятой в то время методике устранения криминалов, как на специфическом языке контролеров назывались нежелательные имена и фрагменты текстов. Например: «Удалить с. 81, 168, 119, 313–322. Иллюстрации между удаленными страницами сохранить. Вычеркнуть упоминания Пиотровского и его книг на 455 с. (строки 6, 7, 10, 11 сверху)»; «Удалить с. 7–50, 55–62, 141–148, 235–242, 339–344, 437–444. Склеить с. 313–322»; «С. 648 и 649 склеить. — Криминалы (!) отпали» (это означало, что книги реабилитированного в 1956 году Пиотровского можно возвратить в открытые фонды, пусть и в таком изуродованном виде). На ряде изданий Аристофана лежала двойная «вина» — ведь кроме имени Пиотровского, на титульных листах указывалось: «Режиссерские указания С. Радлова», проведшего восемь лет в лагерях.

Подобная же операция производилась и над книгами других издательств. Изъято, например, одно из многочисленных изданий романа Джека Лондона «Железная пята» — только за то, что автором предисловия был Карл Радек. Попал в поле зрения роман «Земля» американской писательницы Перл Бак, получившей за него в 1938 году Нобелевскую премию по литературе. Приказ: «Удалить послесловие С. Третьякова, удалить с. 311–318. Склеить с. 310 с послед. страницей» (о погибшем Сергее Третьякове говорилось выше). Да и сами романы Перл Бак позднее не выходили в СССР: согласно статье о ней в Краткой литературной энциклопедии, написанной Л. З. Копелевым, Перл Бак в своих публицистических статьях и выступлениях, «…резко полемизируя с коммунистами, проповедует принципы абстрактного христианского демократизма».

Из романа Бальзака «Цезарь Бирото» (под таким названием в русском переводе вышел в 1928 году в издательстве «Прибой» роман «История величия и упадка Цезаря Бирото, владельца парфюмерного магазина…») велено было «удалить предисловие». При обращении к экземпляру Российской национальной библиотеки выяснилось, что вырезано предисловие Виктора Сержа. Под таким псевдонимом выступал Виктор Львович Кибальчич (1890–1947) — литератор, активный участник политических движений и событий в Бельгии, Франции, Испании и СССР. Племянник известного народовольца, сын иммигрантов из России, переселившихся в конце XIX века в Бельгию, в молодости он примыкал к анархистам. Затем сделал крен в сторону большевизма: приехав на родину предков в 1919 году, даже возглавил журнал «Коммунистический Интернационал». Его имя фигурирует в «Списке лиц…» (с уточнением: «политическая и социально-экономическая литература») по причине «вероотступничества»: его дважды арестовывали и исключали из партии, затем он эмигрировал. Впрочем, в 1928-м, в пору написания предисловия, он, играя по всем принятым тогда правилам, закончил его так: «В этой книге Бальзак является одновременно историографом, романистом и идеологом победоносной буржуазии XIX века. И в этом смысле „Цезарь Бирото“ — первоклассный социальный роман».