Зарисовки ночной жизни - [24]

— Сейчас, наверное, уже проснулись. И тогда, помнишь, они вставали рано и делали зарядку?

— Ага, точно. Тогда, скорее всего, уже встали.

— Как думаешь, если поехать в Сеул, можно будет их отыскать?

— Можно. А ну, и вправду, взять и поехать на эти деньги в Сеул?

Опустив головы, они медленно шли по дороге. Сумрак вокруг уже рассеялся и вот-вот должно было взойти солнце. Вдалеке на полях показались люди.

— Как думаешь, почему они были такие? — спросила Пондоги.

— Какие?

— Ну почему, когда они были вместе с другими, шумели и веселились вовсю, а как только оказывались одни, выглядели такими несчастными?

— Слушай, давай больше не будем говорить о них!

— Хорошо, только спрошу еще. Если мы сейчас пойдем и найдем их, то как, думаешь, они к нам отнесутся?

— Может быть, твой и обрадуется тебе, а мой — нет. Потому что за прошедшее время от него было лишь одно письмо — и все. Слушай, пошли быстрее. Люди начали выходить в поле.

Девушки ускорили шаг.

— Давай выбросим все ненужное из головы. Сейчас нельзя об этом думать, — сказала Гымнэ.

Они пересекли поле и шли по дороге у подножия горы. Обогнув ее, подруги увидели, что над дамбой водохранилища сумрачной пеленой нависает туман. В ручье под дамбой было много маленьких креветок. О, тот суматошный день, когда они ловили этих креветок…

— Ты помнишь, как мы тогда креветок тут ловили? — спросила Гымнэ.

— Ну, вот те на! Договорились же не вспоминать про них! — напомнила Пондоги.

— Ой, и вправду…

Прошедшее лето было весьма суматошным. Студенты каждый день придумывали что-то интересное. Поэтому тогда впервые в жизни девушки так ждали наступления утра. Лето прошло, и те студенты тоже уехали, наступила пора, когда на деревьях доспевала покрытая инеем оранжевая хурма.

Солнце начало подниматься, и тут вдалеке показался шпиль колокольни городской церкви. И так как девушки шли навстречу солнцу, то им было видно, как этот ясный сияющий шар, переваливаясь с боку на бок, взбирался на гору. Это было самое ослепительное солнце из всех, которые они видели до этого. Сотни ли остались позади, на их лбах выступил пот. Из-за пронзительно-ярких солнечных лучей девушек затошнило, и они присели на придорожный валун.

— Мне подумалось о том, что мы будем думать о сегодняшнем дне лет через десять, — проговорила Гымнэ.

— Думаешь, у нас есть будущее через десять лет? — спросила Пондоги.

— Вот и я о том же подумала. Однако не странно ли это? Не я ли когда-то спрашивала саму себя, смогу ли зачать ребенка, а теперь вот забеременела…

— А мне страшно.

— Мне тоже чуть-чуть страшно. Но и у нас через десять лет есть будущее.

— А что, по-твоему, с нами будет через десять лет?

— Замуж, наверное, выйдем и станем мамами, — ответила Гымнэ.

— Ты что это, невесть за кого пойдешь?

— Чего я только не передумала про это. Так вот, мне пришла мысль, что я выйду замуж за какого-нибудь крестьянина. И, скорее всего, я буду преданной женой. Во всяком случае, буду изо всех сил стараться, чтобы стать такой.

— А я все эти три месяца только о нем и думала. У меня такое ощущение, что если он не приедет и не заберет меня, то я умру.

— Лучше не думать про них. Тебе не кажется, что после операции все образуется?

— А мне ужасно страшно. Послушай, Гымнэ! Если честно, то я вообще не хочу делать операцию.

— И что тогда?

— Сама не знаю. Просто хочется уехать куда подальше.

— Представляешь, как нас будут поносить деревенские… А мать, отец…

— Я тоже знаю, что надо. Но… почему-то так не хочется идти на это.

Пондоги мельком взглянула на Гымнэ. Ей не хотелось, чтобы подруга ее осуждала.

— Лучше уж сделать это. Я тоже не сразу решилась на этот шаг. Все взвешивала так и эдак… Может, пойдем уже?

Гымнэ поднялась с камня.

— Как бы то ни было, ведь мы же сами виноваты?

— Уж даже и не знаю, — проговорила Пондоги, вставая вслед за Гымнэ.

— Ну не дура ли я?

— Нет, не дура. Просто сглупили, только и всего. А когда покончим с этим, все станет на свои места. Пошли, давай!

Они снова зашагали по дороге. До самого города подруги почти не проронили ни слова. Несмотря на раннее утро, в городе уже царила суматоха. Молодые парнишки, нагрузив на багажники велосипедов коробки и сигналя звонками, проносились мимо на опасной скорости. Еле-еле, словно черепаха, ехал автобус, останавливаясь каждый раз при виде человека с вытянутой рукой. Какой-то мужик, поливающий водой тротуар перед своей лавкой, вскользь оглядел двух деревенских девушек. Из магазина музыкальных инструментов доносилась громкая песня. Девушки опасливо шли, держась под выступающими стрехами домов.

— Где та больница-то?

— В переулке, рядом с почтой. Ну, ты что? Еще не решила? — спросила Гымнэ.

— Как думаешь, когда все закончится, действительно все пойдет по-старому, как будто ничего и не было? — переспросила Пондоги.

— Да нет, навряд ли. Хотя все ведь зависит от того, как ты настроишься…

— Ты правда сделаешь?

— Да, я сделаю.

— Тогда и я сделаю. Кажется, что на нас все время смотрят. Пойдем скорей!

Со склоненными головами девушки шли, избегая взглядов прохожих. Наконец они завернули в переулок рядом с почтой. Гымнэ остановилась.

— Уже пришли? — с дрожью в голосе спросила Пондоги.