Запретный плод сладок - [15]

— Так мы никогда не станем друзьями.

— Что ж, меня надо принимать таким, какой я есть, а на это не каждая женщина способна! — все еще улыбался он.

Оливия бросила свою салфетку и потянулась за кошельком.

— Мне следовало знать, что вечер с тобой ни к чему хорошему не приведет! Спасибо за ужин, я сама найду дорогу домой.

— На нас смотрят, Оливия, — спокойно сказал он, поднимая бокал. — Так что, если не хочешь, чтобы все местные клуши, кудахтали о тебе за завтрашним утренним кофе, не устраивай сцены.

Прежде чем он закончил говорить, она физически ощутила любопытный взгляд, сверливший ее спину. Мгновение спустя на стол упала тень, и Мюриель Боулс, вся в черных кружевах и изумрудах, сладко прощебетала:

— Доктор Медисон, какой сюрприз! Не ожидала встретить вас здесь с вашей бывшей женой! Здравствуй, Оливия, дорогая. Доктор, вы не забыли про мой скромный званый вечер завтра? Джоан, так хочет увидеть вас снова.

— Я не забыл, — ответил Грант и приподнялся, чтобы пожать холеную руку Мюриель.

Та зарделась и торжествующе улыбнулась Оливии.

— Я хотела бы и тебя видеть, дорогая, но уверена, что у вас с Генри другие планы.

Оливия, открыла было рот, чтобы любезно отказаться, но какой-то упрямый демон проснулся в ней и ответил за нее:

— Мы с удовольствием бы пришли.

— Что ж, — растерянно пробормотала Мюриель. — Как… будет угодно.

— Однако тебя лучше не задевать. Скажи, милая, какую отговорку ты найдешь, чтобы передумать в последнюю минуту? — Грант с восхищением смотрел на нее.

— Я не передумаю, — заговорил демон. — Мы с Генри будем там.

Глава пятая

Собираясь на званый вечер, Оливия превзошла себя. Убрав волосы, сделав маникюр и массаж в лучшем салоне города, она надела шелковое розовое платье, сделанное в единственном экземпляре, и кожаные босоножки. Ее шею и мочки ушей украшал старинный жемчуг матери, а палец — жемчужное с бриллиантом кольцо, подаренное отцом на восемнадцатилетние. Она выглядела так шикарно, что ей могла позавидовать любая модель.

Появление на людях, думала она, опрыскивая себя своими любимыми духами, как раз когда к парадному входу подъехал Генри, имеет огромное значение для поддержания женской уверенности, которая ее, к сожалению, покинула. Следует принять во внимание и то, что она буквально вынудила пригласить ее, значит, все будут особенно пристально за ней следить.

Но, как оказалось, Оливия в любом случае привлекла бы к себе внимание. Когда она вошла в помпезную резиденцию Боулсов, ее взгляд сам собой остановился на Гранте и его собеседнице.

Зубастая, в белом шифоновом наряде, Джоан Боулс смотрелась чопорной самодовольной хищницей, вцепившейся в свою жертву.

Генри оглядывался с удовлетворением.

— Ты, не против дорогая, если я оставлю тебя и поболтаю со своими клиентами? Я заметил их…

— Иди, — ответила Оливия, принимая шампанское от одного из официантов и нарочито любуясь ледяными изваяниями в центре буфетной стойки. — Я найду себе собеседника, — добавила она гораздо более резко, чем Генри того заслуживал. Но как было оставаться спокойной, когда всего в двадцати шагах от нее и на глазах у половины города давал представление Грант, упиваясь жадным вниманием своей новой подружки?

— Никогда не думала, Оливия, что ты любишь сыпать соль на рану, — довольно громко — видимо, с намерением, чтобы ее услышали, — заметила вдруг подошедшая Ингрид. — Не хочешь фаршированных грибов? Они отвлекут тебя от печального зрелища, как другая женщина пытается увести твоего Гранта.

— Он не мой, и что, собственно, наблюдать? Безвкусное платье его спутницы? Хотя, возможно, ей оно кажется и милым. — Оливия ужаснулась своей стервозности и добавила: — А впрочем, оно довольно милое.

Ингрид пренебрежительно фыркнула.

— Лично я нахожу его очень привлекательным, возможно, она недостаточно стройна.

— Что ж, мало ли чем можно увлечь мужчину, — смилостивилась Оливия.

— У Джоан Боулс цепкая хватка, Оливия, и хорошо бы тебе это знать. Но ты так упряма и горда, что не сделаешь и шагу, чтобы отвоевать его у нее. Думаю он был бы не против.

К своему ужасу, Оливия не нашлась что ответить: слова Ингрид попали в цель. Она взяла еще одно канапе и отошла к краю террасы, где рассыпался каскадом витиеватый каменный фонтан с нимфами.

И под шум этого водопада мгновение спустя к ней подкрался Грант.

— Так как ты, кажется, не собираешься подойти и поздороваться, я решил, что сделаю это сам, — прошептал он.

Грант стоял так близко, что Оливия ощущала жар его тела и запах лосьона после бритья. Ей стоило бы только повернуть голову, и их губы оказались бы рядом…

— После вечеринки ты дежуришь? — полуутвердительно сказала она.

— Как ты догадалась?

— Ты никогда не пьешь, если тебе приходится выходить на работу.

— Верно. — Она всей кожей почувствовала взгляд, который он бросил на нее. — Я польщен и удивлен, что ты помнишь такие мелочи.

О, она помнила многое! Одинокие ночи, когда он задерживался на работе допоздна, и она засыпала в компании одной его подушки. И как она просыпалась от его рук, скользящих по ее животу и между бедер, чувствуя, как он целует ее грудь…

Она помнила, когда он не приходил домой вообще, иногда по три-четыре дня. Но потом вдруг дверь открывалась, и он входил, обросший щетиной, с черными кругами под глазами, усталый, но довольный. Она брала его за руку, вела в огромную ванную, примыкающую к их спальне. Покорно, как лунатик, он шел за ней, вялый от утомления, неспособный самостоятельно раздеться. Оливия включала горячую воду до упора, и эти сильные струи массировали усталые мышцы на его плечах и шее. Она, раздеваясь догола, сама следовала за ним в резервуар со стеклянными стенками.