Четвертого сентября, в десять часов утра, спустя месяц после трагедии, в доме Дарио Костанцо раздался звонок, хотя он боялся, что это уже никогда не произойдет.
— У меня новости, синьор. — Это был Артуро Перуцци, главный невролог, который наблюдал Мейву. — Сегодня утром ваша жена вышла из комы.
По тону врача Дарио понял, что дальше не последует ничего хорошего. За последние несколько недель он достаточно узнал о том, какими разнообразными и тяжелыми могут быть последствия травм головного мозга, а потому считал, что готов ко всему.
— Но? Ведь существует некое но, не так ли, доктор?
— Вы правы.
Дарио не сомневался, что готов услышать правду, какой бы она ни была, но на деле все оказалось иначе. Перемотанная бинтами и утыканная множеством трубочек, поддерживающих ее жизнь, Мейва совсем не походила на ту женщину, какой она была до аварии.
Красивая. Изящная. Элегантная. Солнечный лучик. Его солнечный лучик. А что теперь? Дарио сел за стол, побаиваясь, как бы эта новость не выбила землю у него из-под ног:
— Говорите.
— Есть все предпосылки для полного физического выздоровления, хотя сейчас она еще крайне слаба. При правильном лечении синьора совсем скоро сможет выписаться домой. Но сильно поврежден мозг.
— О боже, только не это! Лучше бы она умерла, чем…
— Не драматизируйте. Это достаточно распространенное осложнение после такой травмы. Кстати, оно не настолько серьезно, как вам может показаться.
Дарио прокручивал в голове самые безнадежные варианты, не беря в расчет оптимистичные прогнозы. Наконец он снова прислушался к размеренному голосу врача и спросил:
— На что вы намекаете?
— Я ни на что не намекаю, синьор. Я констатирую, что у вашей жены ретроградная амнезия. Проще говоря, она не помнит события недавнего прошлого.
Перуцци колебался долю секунды, но и этого хватило, чтобы пробудить в Дарио его худшие страхи.
— Насколько недавнего?
— Это и делает данный случай не совсем обычным. Как правило, при ретроградной амнезии пациент не в состоянии вспомнить события, произошедшие непосредственно перед травмой. А у вашей жены амнезия охватывает более длительный период. Мне искренне жаль, но, похоже, она совсем не помнит вас и совместную жизнь с вами.
Психогенная амнезия… истерическая амнезия… Месяц назад Дарио понятия не имел, что означают эти слова. Зато теперь они были слишком хорошо знакомы ему.
— То есть вы предполагаете, что ее амнезия вызвана психологической травмой, а не физической?
— Скорее всего, так, — согласился врач. — Но что бы ни было причиной, в таком состоянии пациенты редко остаются навсегда. Со временем к вашей жене память вернется практически полностью. И это хорошая новость.
— Как скоро это случится?
— Не могу сказать. И никто не может. Существует вероятность того, что синьора вспомнит все, как только попадет в знакомую обстановку. Но, скорее всего, ей придется восстанавливать прошлое по вспышкам воспоминаний, возникающим вразброс. Это может занять не одну неделю. Вы ничего не добьетесь, пытаясь заставить жену вспомнить что-то. Так вы только ухудшите ее состояние. И это подводит меня к сути нашего разговора, синьор Костанцо. Мы сделали все, что могли. Теперь ваша очередь.
— Но как?!
Вопрос «как?» преследовал его весь месяц, требуя ответов, которые никто не мог дать. Как Дарио не понял, насколько глубоко она не удовлетворена? Как после стольких взаимных клятв Мейва посмела выбрать другого? Как не верила в него, своего мужа?
— Терпение — ключ к успеху. Заберите ее домой, но не окружайте сразу толпой незнакомцев. Пусть она почувствует себя в безопасности рядом с вами.
— Как же я сделаю это, если она даже не помнит меня?
— Как только синьора окрепнет, мы расскажем ей о вас. У нас нет выбора. Вы ее единственный ближайший родственник, а ей необходимо знать, что она не одинока в этом мире. Из памяти синьоры выпал год жизни. Любому тяжело справиться с этим. Пусть она увидит, что вы заботитесь о той девушке, какой она себя помнит. А когда она станет вам доверять, постепенно знакомьте ее с остальными членами семьи.
— Так уж получилось, что один из членов нашего семейства — ее семимесячный сын! Как вы предлагаете поступать с ним все это время? Сделать вид, будто это ребенок повара?
Даже если врач и уловил его сарказм, то виду не подал.
— Спрячьте его, — посоветовал он. — У вас есть сестра, да и родители живут поблизости. Уверен, кто-нибудь из них присмотрит за малышом.
— То есть обманывать ее? Как это ей поможет?
— Чувство вины из-за того, что она не помнит своего малютку, причинит ей неизлечимые эмоциональные травмы. Забыть момент рождения своего ребенка противоестественно для любой нормальной матери. Из всего, что произошло за последний год вашей совместной жизни, этот вопрос самый деликатный, и очень важно, как вы справитесь.
— Я понимаю. Что-то еще?
— Да. Первое время она будет вам женой только формально. Не ожидайте от нее большего. Близость и все, что с ней связано… Не забывайте, вы для нее — совершенно незнакомый мужчина, и эту тему пока лучше обходить.
Великолепно! Единственное, с чем у них все было в порядке, оказалось под запретом, к тому же он должен сплавить Себастьяна родственникам.
