Запретный плод - [26]

— Все готово, Иван Тимофеевич, — сказала Мария Петровна.

Обе женщины ушли из кухни. Стернин сел за стол, зачерпнул ложкой овсяную кашу с клубникой. Гадость, но что поделаешь, годы берут свое. Сейчас бы яишенку на сале, которое с чесночком засолила Мария Петровна, да нельзя, желудок не принимает. И значит, приходится жрать то, что можно. Дерьмо, а что поделаешь? Усугублять язву желудка и ложиться под нож, с непредсказуемыми последствиями, — себе дороже. Ну, значит, и надо жрать овсяную кашу. Сколько смеялись над идиотской привычкой англичан, а вот поди ж ты! Сами пришли к этому!

Но в этот момент не мысли об овсяной каше тревожили душу банкира. Судьба единственного ребенка, дочери, беспокоила. Она, конечно, красавица, умница, но ведь сколько козлов паршивых, таких как Муравьев, зарятся на девочку! И если подпадет под их гнусное влияние — беда! Там будут и кабаки, и наркотики, и прочие дела… Пропадет! И нужно что-то делать, но что — ни черта непонятно. В доме еще две бабы, одна жена, да о дочери ни черта не думает, другая думает, но — домработница. Ни хрена толком сказать не могут!

А Пустовалов-то, сволочь, так и не позвонил даже! Позавчера приперся, а тут — ни гу-гу! Ну ладно, объяснится с ним потом. Сам звонить не станет, дождется, когда Пустовалов объявится, и поговорит… Как мужик с мужиком. А теперь что остается? Ждать звонка от Маринки, она обещала позвонить утром. И нужно съесть эту паршивую кашу. Противная, сил нет сказать — как!

Глава 10

Марина открыла глаза, посмотрела направо, увидела, что Муравьев уже проснулся и с улыбкой смотрит на нее. Сама смущенно улыбнулась, взъерошила ему волосы.

— Ты что делал ночью, нахал? Значит, у вас, у знаменитых артистов, так принято?

— Не знаю, как у вас, у артистов, а у нас, у Игоря Муравьева, принято считать, что в любви можно все, если это нравится любимой девушке.

— И правда нахал… — пробормотала Марина и положила голову ему на грудь. Закрыла глаза, вспомнила, что было ночью, и судорожно дернулась, как-то нечаянно это вышло. Наверное, не очень красиво… Но тут же почувствовала, как его ладонь легла на ее плечо, обняла, пальцы ласково касались ее кожи. Не грубая ладонь, не жадная, теплая, ласковая и так уверенно защищает ее от всего мира. Подумала — как хорошо было бы жить, зная, что всегда рядом с ней будет эта ладонь, и защитит, и приласкает. А что еще нужно женщине?

Но ведь так не бывает. Во-первых, он знаменитый актер, у него поклонниц, любовниц… Во-вторых, родители попытаются помешать их счастью, в этом можно не сомневаться. Есть еще и Валера Пустовалов, человек влиятельный и честолюбивый, от него можно всего ожидать. А самое главное — сможет ли она привыкнуть к совсем другой жизни, пусть с любимым человеком, с его надежными и ласковыми ладонями, но… Без Марии Петровны, без отца как сложится ее жизнь? Да и не хотелось, чтобы она складывалась без них. А Игорь, совершенно точно, не захочет жить в ее квартире после своего второго брака. Да и не сможет…

— Игорь, мне так хорошо с тобой… И так страшно… — прошептала она, не поднимая головы.

— Мне тоже, Маринка, — сказал он.

— У тебя все просто и понятно, а для меня… Это же совсем другая жизнь. Я даже не представляю себе…

— Тогда нам лучше сразу расстаться.

— Нет. Дурак! — рассердилась Марина. — Я же сказала — мне хорошо, я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Но я не знаю… Ты должен мне помочь!

— Если не знаешь, тогда о чем разговор? Я-то все знаю. Была бы ты девушкой из деревни, женился бы завтра, и все дела. Вместе бы работали и радовались жизни. Но зависеть от каких-то важных папаш, от мнения солидных женихов я не буду.

— Игорь… Но ведь так не бывает, чтобы все просто замечательно, двое любят друг друга, им хорошо вместе… Что-то должно случиться плохое, да?

— Это зависит только от этих двоих. Я тебе честно скажу — любил свою вторую жену, хоть и была она полной дурой. Но когда завязалась борьба за влияние на нее, я полностью проиграл. Потому что привычный уклад жизни, дорогие и заботливые папа с мамой оказались сильнее ее любви.

Марина попыталась представить себе Игоря с другой женщиной, как он делает то, что вытворял ночью, и недовольно поморщилась.

— А ты легко сможешь забыть меня?

— Легко это не бывает.

Муравьев тоже болезненно поморщился. В такой «переплет» он еще не попадал. Снимается в сериале, получает прилично, собирается менять квартиру… и спит с дочкой главного продюсера, властного банкира! К которому у Тани Сушиной большие претензии, что-то она там задумала. А девчонка сама не знает, что ей нужно. Не то странно, что она пришла к нему, это понятно, а то, что он потерял контроль над собой. Однажды сильно обжегшись, хочет второй раз наступить на те же грабли! Идиот, да и только.

— Игорек, — тихо сказала Марина, — я не дура и точно знаю, чего хочу. А ты?

— Ваш мир непонятен и страшен. Бывают ситуации, против которых не попрешь. Я сказал, что люблю тебя? Сказал. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, если мы будем вместе. Все, что в моих силах. Но бороться с твоим папой и его армией головорезов я просто не могу. Это ведь понятно.

— Мы такие дураки с тобой… О чем говорим?