Запретная зона - [128]

— У вас уже была такая мобилизующая и объединяющая людей сила, вам не кажется? — машинально произнес Петр.

— Нет. Не кажется. — Голос стал жестче и категоричнее. — Мы не ставим корыстных целей. Однако понимаем, что никогда не построим справедливого общества, если каждый болван будет делать то, что ему хочется — воевать не могу, работать не буду. Нужны люди, которые поведут за собой остальных. Это не означает, что мы призываем к возрождению полицейского государства — напротив: наша цель — гармоничное, здоровое и справедливое общество…

Петр не выдержал, засмеялся. «Нет, все же никогда не сумеют они избавиться от своей идеологии, она у них в крови, — подумал он. — Даже словесные штампы не в состоянии искоренить!», а вслух сказал:

— Извините, я уже вволю накатался вокруг вашего мыслительного центра. Почему бы вам просто не вставить в меня нужную программу? При таком-то электронном могуществе?

Вопрос не застал невидимку врасплох.

— В этом нет необходимости. К тому же разработка и внедрение такой программы — удовольствие дорогостоящее. С вами, Петр Иванович, все обстоит намного проще, — с подчеркнутым презрением произнес Голос.

— Рассчитываете на заложницу? Немногим же ваше государство отличается от банды рэкетиров!

— Наше! Наше государство, Петр Иванович! — прикрикнул невидимый гуманист и заговорил стаккато: — Если вы завтра же не повернете дело Филонова так, как я вам сказал, мы найдем другой способ отстоять свои интересы. И в этом спектакле роли для вашей актрисы не предусмотрено!

Петр молчал. Удар, связанный с похищением Ники, был для него неожиданным. Если бы он и позаботился об упреждающих мерах, то они коснулись бы сотрудников бригады и членов их семей. О себе он никогда бы не подумал — будучи человеком одиноким, был уверен, что как объект шантажа интереса не представляет.

— Предположим, я принесу эту девчонку в жертву, — подумал Петр вслух. — Тем более что она не имеет никакого отношения не только к Филонову, но и ко мне.

«Голландец» свернул на Кропоткинскую набережную, завершая круг.

— Что ж, тогда нам тоже придется принести жертву, — сделал запасной ход собеседник. — Назвать имя преступника, которого так рьяно и безуспешно разыскивает ваша межведомственная бригада.

— Так вам оно известно? За чем же дело стало?.. Я вовсе не испытываю жажды первенства в этом соревновании. Хотя, признаться, дорого бы заплатил, чтобы узнать его имя.

Человек-невидимка засмеялся.

— Вам я могу назвать это имя бесплатно. Этот человек — вы, Петр Иванович.

«Голландец» меж тем свернул в темный переулок, нащупывая фарами дорогу, поплыл к Волхонке. Редкие прохожие провожали его то презрительными, то трепетными взглядами, строили нелепые предположения на предмет назначения принадлежности лимузина. Никто бы не поверил, что эта большая блестящая машина способна трансформироваться в передвижную камеру смертников.

Петр понимал, что должен как-то отреагировать на это бредовое обвинение, но к такому повороту оказался совершенно не подготовленным.

— И вы сможете это доказать? — спросил он.

— Без особого труда. Хотите?.. Вы начинаете расследование убийства Филонова, в ходе которою возникает ряд загадочных обстоятельств, в больнице почему-то погибает Войтенко — единственный свидетель, способный пролить свет на тайну лаборатории по созданию психотронного оружия. Затем следует загадочное исчезновение лейтенанта Крильчука, под охраной которого находился Войтенко. Затем происходит целый ряд убийств, связанных с делом, которым вы занимаетесь: погибает изобретатель психотронного оружия Натансон, вслед за ним — его бывшая супруга Шейкина, хранившая документы. Дактилоскопирование покойного Сотова приводит следствие в Южанскую тюрьму и фонд «Прометей». Но вместо того, чтобы арестовать и допросить причастных к делу Отарова, Давыдова и Реусса, вы их упускаете. Затем начинаете преследование, но вовсе не в интересах правосудия: вам нужно их уничтожить, чтобы замести следы, ведущие к подпольной лаборатории, Швец! С помощью своего подельника Каменева вы убиваете Давыдова, а Реуссу и Отарову даете возможность уйти, потому что на них открыты счета в зарубежных банках. Но, неожиданно для вас, их задерживают. Отарова — в Краснодаре, Реусса — на афганской границе. Реусса ваши люди успевают убрать, а Отарова убираете вы сами вместе с Каменевым во время допроса в следственном изоляторе, довольно ловко инсценировав его самоубийство. Остается еще один человек, потенциально опасный для вас: священник Двинский. И тогда вы убиваете его. Кто будет следующим в вашем кровавом списке, Швец?.. Смею заверить, что на каждое из этих убийств заготовлены неопровержимые доказательства, и не надейтесь, что вам удастся выпутаться. Никто, кроме вас, не знал о связи, существовавшей между жертвами. Никто другой не мог построить план расследования так, чтобы ни один из свидетелей не смог дать показаний! Лихо работаете, следователь-убийца Швец! Куда вы надеялись прийти по дороге мертвецов? К собственной могиле?.. — От слова к слову Голос становился увереннее, монолог превращался в обвинительное заключение, в приговор.