Запретная женщина, или Первая жена шейха - [94]

Правда, в один прекрасный день мои сестры и брат смекнули, что с моей помощью могут зарабатывать деньги на конфеты и мороженое. Они безропотно бросали свои игры во дворе и шли вместе со мной домой, где я командовала: «Вот ваши роли! Через пять минут начинается репетиция». Обычно это были сцены из книг или фильмов — «Лоуренс Аравийский», «Святые волхвы», «Иосиф в Египте» и т. д. Сценой служила кровать брата, а все простыни в доме к маминому «восторгу» превращались в арабские одежды. Представления проходили после ужина. Родители покупали входные билеты, как в настоящем театре, и, смотря по обстоятельствам, то веселились, то вставали на уши — потому что наши постановки иногда кончались провалом.

Из-за брата. Он никак не мог отказать себе в удовольствии попрыгать на упругой кровати, как на батуте. И не раз, запутавшись в своей джалабидже, срывал занавес…

Халид, корчась от смеха, рассмешил и меня, и через несколько секунд мы уже катались с ним в обнимку по песку. Сознание того, что он ещё ни о чем не подозревает, внезапно пробудило во мне зверское желание. Я страстно предалась этому новому наслаждению — быть может, в последний раз отвечать на его нежные ласки. При этом я чувствовала себя хищным пауком, неподвижно застывшим в ожидании жертвы.

* * *

На следующий день Халид, как и обещал, отвез меня в отель. Это был «Интерконтиненталь» с видом на Дубайский Крик и дау. Халид сказал между делом, что в следующий раз мы можем на пару дней съездить в Абу-Даби, к Айлин с Ибрагимом. Мол, нам совсем не обязательно сидеть в своих дубайских апартаментах.

«Если бы ты знал!..» — подумала я.

Мы попрощались в одиннадцать часов утра у входа в отель. Халид до этого получил в банкомате пару дирхамов, сунул их мне в руку и сказал:

— Встретимся часа через два на верхней террасе, на крыше.

Блажен, кто верует… Умудренная горьким опытом, я сразу настроилась на долгие ожидания.

Я прогулялась по холлу, запаслась чтивом и, как законопослушная дурочка, направилась к консьержу.

— Мне очень жаль, мадам, но на верхнюю террасу и в бассейн доступ разрешен только проживающим в отеле…

Халид, конечно, не удосужился провести меня сюда и убедиться в том, что у меня здесь не будет проблем. Как мне надоела эта игра в прятки! Ну ничего, теперь это уже в последний раз.

Я развернулась и хотела отправиться на поиски телефона, но тут меня окликнул на английском языке какой-то европеец.

— Прошу прощения, мадам. Я случайно услышал ваш разговор с консьержем. Если хотите, я могу провести вас как свою гостью. Я живу в отеле.

Я нерешительно смотрела на него, покраснев от неловкости.

— Вы можете не беспокоиться, — продолжал он, — сам я не собираюсь в бассейн. У меня дела.

«Не наживу ли я себе каких-нибудь неприятностей?» — подумала я, но тут же отбросила сомнения и ответила:

— Спасибо, я охотно воспользуюсь вашей любезностью.

Мы вместе пошли к лифту. Чтобы он не строил себе никаких иллюзий относительно меня, я сразу же сообщила ему, что за мной через два часа заедет мой друг. Любезность англичанина после этого ничуть не уменьшилась. У входа в бассейн он предъявил ключ от своего номера, представил меня как свою гостью и пожелал мне приятного времяпрепровождения. На том все и кончилось. «Настоящий джентльмен», — подумала я, с облегчением вздохнув, и устроилась на одном из множества свободных шезлонгов.

Прошло два часа, три часа. Я уже с нетерпением ждала того момента, когда преподнесу Халиду сюрприз. Когда я увижу бессилие в его глазах. При одной мысли мой пульс уподоблялся пулемету. Пряная острота этого ощущения заключалась в том, что только я одна знала о предстоящем финале. Но чем дольше я играла в эту игру, тем печальнее становились картины, рисуемые моим воображением. В какие-то моменты мне казалось, что у меня не хватит сил до конца сыграть эту остродраматическую роль.

Было уже полчетвертого, когда я вдруг случайно заметила своего спасителя-англичанина. Мы встретились с ним взглядами, и я покраснела.

— А, вы ещё здесь, мадам?

— Да. К сожалению, мой друг опаздывает.

— Ну, это, наверное, в связи с Рамаданом. Во всяком случае, работать сегодня совершенно невозможно. Решение любых вопросов сегодня, как никогда, требует времени, терпения и железной выдержки.

— Могу себе представить, — ответила я.

Англичанин устроился в нескольких метрах от меня. Но не надолго. Через какое-то время он поднялся и направился на обед. Перед этим он немного смущенно спросил, не составлю ли я ему компанию.

Я задумалась. Предложение было заманчивым. Но, в конце концов, я решила, что это рискованное предприятие. Я не могла себе позволить задеть честь Халида. Во всяком случае, здесь, в его стране. Тем более в последний день. Иначе он задним числом обвинит меня в том, что я бросаюсь на всех подряд. Нет, это мне было совершенно ни к чему.

А жаль — этот милый англичанин, похоже, испытывал искреннюю тревогу за меня. Но ничего не поделаешь, такая вот прихоть судьбы.

Через час мы с Халидом ехали домой. Он перечислял «уважительные причины», по которым не смог вовремя забрать меня с верхней террасы.

— Да брось ты, Халид, все понятно — Рамадан, — невозмутимо остановила я его.