Запретная женщина, или Первая жена шейха - [8]

Я угрюмо принялась распаковывать чемодан. Комната была довольно тесной и темной. Платяной шкаф, одна половинка которого запиралась на щеколду, стол, стул; над столом окно во двор. Встав на кресло и выглянув в окно, я увидела пару тощих кошек, слонявшихся по двору. Хорошо, что Халид не видит, на какие жертвы я иду ради него. Развесив и разложив одежду, я ложусь на мягкую влажную кровать и смотрю в потолок. Какая же я глупая!

Когда на город опустились сумерки, пришел мистер Левентакис и пригласил меня на ужин. Такси доставило нас в фешенебельную Кифиссию[9], откуда он был родом. Целая толпа его друзей и родственников препроводила нас в таверну. Авторитет, которым мистер Левентакис пользовался в родной деревне и который он с успехом продемонстрировал своей гостье, значительно повысил его настроение. К тому же в этот раз он появился здесь в обществе молодой привлекательной швейцарки. Как бы то ни было, я, хотя и не понимала ещё ни слова по-гречески, все же была начеку. У меня сложилось впечатление, что этому греку очень хотелось убедить всех в том, что мы с ним — любовная пара. Я расценила это как совершенно неоправданную самонадеянность. Чтобы поскорее положить конец его проискам, я принялась разыгрывать приступ мигрени.

Дома я зло швырнула сумку, а вслед за ней одежду на кровать и отправилась в ванную, чтобы освежиться после духоты. Уже под струей прохладной воды я вдруг заметила на полу жирного таракана. Содрогаясь от отвращения, я выскочила из ванной и захлопнула за собой дверь.

Ни о каком сне не могло быть и речи. Накопившееся за вечер раздражение, страх перед тараканами и равнодушием Халида держали меня в напряжении.

Первые дни у мистера Петропулоса были одним сплошным недоразумением. Никто из сотрудников фирмы не понимал, чего это швейцарка с раннего утра проявляет такую невероятную активность. Здесь сначала, пардон, не спеша варят кофе, выкуривают пару сигарет и обсуждают семейные проблемы. Греческий образ жизни действительно требует привычки.

После обеда магазины были закрыты. Поскольку я не привыкла спать днем, то часами бродила по улицам Афин. Я карабкалась наверх к Акрополю или садилась в автобус и ехала в Пирей[10]. Или погружалась в тишину маленького древнего порта Турколимано[11]. Здесь я могла подолгу сидеть за тарелкой тунца, предаваясь своим мыслям и грезам.

Но очень скоро жара и смог вынудили меня изменить дневной ритм. Мне пришлось привыкать к послеобеденному сну.

Я уже не раз встречала на лестнице одну пожилую соседку с морщинистым лицом. Она каждый раз, увидев меня, что-то сердито бурчала себе под нос. На этот раз старуха сидела перед домом. Я, как обычно, приветливо поздоровалась по-гречески: «Яссу».

Но она вдруг вскочила и затараторила что-то своим визгливо-скрипучим голосом, яростно жестикулируя. Она мне чем-то напомнила вспугнутую ворону. Теперь я окончательно убедилась в том, что мне не очень-то были рады в этом доме. Расстроенная, я поспешила по лестнице наверх, в свою комнату, отперла ключом дверь и с ужасом обнаружила в своей кровати спящего мужчину. Присмотревшись, я узнала в нем мистера Петропулоса. Боже мой, что он забыл в моей комнате?…

Как вы сюда попали?… — воскликнула я, ничего не понимая. — Откуда у вас ключ от моей комнаты? И что вы вообще здесь делаете?

Грек, ничуть не смутившись, спокойно сел, улыбнулся и сказал:

— Чего вы так разволновались, мисс? Это моя комната для послеобеденного сна…

— Что?! Вы что, сошли с ума?

Пока я силилась прийти в себя от шока, он подошел ко мне и попытался меня обнять. Я в ярости оттолкнула его от себя и пригрозила немедленно позвонить в Швейцарию, чтобы сообщить о его «подвигах» мистеру Левентакису. Не знаю, подействовала ли на него угроза, но он сразу же надел свои штаны и молча покинул комнату. Теперь я наконец поняла, почему меня облаяла старуха — она не желала терпеть у себя в доме «бордель». И это мне! Порядочной девице с безупречной репутацией!.. И все только ради того, чтобы Халид хоть немного обеспокоился. Всё, с меня хватит.

Я тут же позвонила маме и уже готова была собирать чемодан, чтобы покинуть Грецию. Но мама немедленно связалась с мистером Левентакисом, и уже через пару дней мне была предоставлена очень даже милая квартира в афинском пригороде Ано Воула.

На сей раз без каких бы то ни было посягательств на неприкосновенность жилища, зато с видом на море. И инцидент был исчерпан.

После нескольких недель мучительных ожиданий и сомнений наконец-то пришло письмо от Халида. Его переслала мне мама, а мистер Петропулос велел доставить письмо в ателье. Я, скрывшись за рулонами тканей и коробками с одеждой, дрожащими пальцами надорвала концерт.

Дорогая Верена!

Как ты поживаешь? Ты уже в Афинах? Обязательно сообщи мне твой адрес. У меня все в порядке. Я живу в одной комнате с американским студентом. Порядки здесь строгие. Нам каждый день задают кучу домашних заданий, так что у меня вряд ли будет столько времени для писем, как раньше. Здесь при университете есть футбольный клуб… и т. д.

…Пиши мне.

Пока.

Твой Халид

Платья на вешалках запрыгали у меня перед глазами, а потом все слилось в одну сплошную влажную пелену. Неужели это правда? Неужели время и расстояние действительно могут разрушить такую силу, как любовь?