Запретная женщина, или Первая жена шейха - [76]
Но он упорно стоял рядом с кроватью. Потеряв терпение, он откинул одеяло, после чего я, спотыкаясь, потащилась в ванную. За спиной у меня зазвонил телефон. Кошмар! Единственное, что я в такую рань способна переносить, — это шум воды, наполняющей ванну, и тонкий аромат эссенций.
— Верена! Верена! — тут же раздался бешеный стук в дверь. — Почистишь зубы в Асуане! Нам срочно нужно выезжать в аэропорт. Набиль уже ждет внизу. Они вылетают не в девять, а в восемь! Быстрее! Пожалуйста!
Я распахнула дверь и пролетела мимо него как фурия, изрыгая проклятия на немецком: «Чтоб они все передохли! С меня хватит, я хочу домой!» — или что-то в этом роде.
Халид, потрясенный, застыл с раскрытым ртом и расстегнутыми штанами. Ему, конечно, трудно было меня понять: для них, арабов, такая ситуация — привычное дело. А мне ещё придется долго этому учиться. То они три дня никак не раскачаются, а то вдруг как ошпаренные несутся куда-то сломя голову чуть ли не без штанов.
— Дорогая, с этой минуты все пойдет как по маслу, вот увидишь! Пожалуйста…
— Помолчи, пожалуйста. Ничего не говори. Я уже почти готова.
В дверь постучали. Это был портье. Расчески, косметички, тряпки, туфли, полетели в чемоданы со скоростью ветра. Через десять минут мы неслись, выпучив глаза, через холл. Набиль уже успел оплатить наш счет и погнал нас, как баранов, к выходу. Перед дверью уже стояла машина с работающим двигателем, готовая к старту. В пять минут девятого мы были в аэропорту. Набиль потащил нас вместе с чемоданами мимо всех контролей в сторону VIР-зоны. Там перед открытой дверью стоял сотрудник службы безопасности с рацией в руке. За ним, в дверном проеме, я увидела на летном поле большой самолет эльна-серовской авиакомпании. Может, наш? Рация зашипела и затрещала, потом послышались непонятные команды или вопросы. Тем временем к выходу подкатил микроавтобус. Сначала внутрь полетели наши чемоданы, потом туда затолкали нас самих. Никаких билетов или посадочных талонов я так и не увидела.
Когда мы подъезжали к самолету, Набиль молча расплылся в улыбке. Он выполнил эту невыполнимую задачу — ему удалось за время промежуточной посадки в Луксоре вырвать нас из постели и запихнуть в самолет.
Мы поднялись на борт, и на нас устремились одновременно двести пар глаз — одни смотрели с осуждением, другие с любопытством. Я готова была провалиться сквозь землю. В ту же секунду послышался ликующий голос Ибрагима, который не спутаешь ни с одним другим голосом:
— А, шейх Халид, шейх Халид! Добро пожаловать — алан вас алан!
Вслед за этим грянула буря аплодисментов. От стыда я боялась поднять глаза и видела только головы наших друзей.
— Верена, садись, мы поздороваемся с ними потом, в Асуане, — вырвал меня из оцепенения голос Халида.
Я с радостью протиснулась к окну, Халид сел посредине, а Набиль занял место у прохода.
Когда машина поднялась в воздух и пустыня засверкала в лучах утреннего солнца, я почувствовала некоторое облегчение. «За несколько дней я пережила и перечувствовала столько, сколько другие не увидят и за всю жизнь», — подумала я.
Асуан, похоже, только просыпался, когда мы на нескольких такси подъехали к набережной Нила.
— Смотрите, — сказал Набиль, — видите башню на том берегу? Это отель «Оберой». А судно прямо напротив видите? Это наше судно.
Мы с Айлин бросились друг другу в объятия. Какое счастье, что они наконец знают, где стоит наше судно!
— Набиль, нам, конечно же, и в голову не пришло, что «Исмаилия» может стоять на другом берегу реки.
— Это не «другой берег реки». Это остров Элефантина.
— А, понятно. Айлин, покажи-ка свою карту. Ты знала, что на Ниле есть такой большой остров?
Айлин испытующе посмотрела на меня.
— Послушай, а чем вы здесь, в Асуане, занимались два дня?
Я покраснела.
— Ах, Айлин, если бы ты знала! Я тебе потом все расскажу.
На речном пароме отеля «Оберой» мы за пять минут добрались до южной оконечности острова. Перед нами, как кинодекорация, неожиданно вырос посреди пальм огромный сказочный шатер. А перед ним величественно возвышался наш корабль. Между палубами и над ватерлинией тянулись синие полосы. Увидев название, я не поверила своим глазам — «Телестар I».
— Халид, наше судно что, уже переименовали?
Это, конечно, был запрещенный прием. Он ведь, скорее всего, был ни при чем. Как теперь выяснилось, они вдобавок ко всему ещё и перепутали название судна.
Комментарии, как говорится, излишни. Но какое странное название для речного парохода — «Телестар I».
Видимо, здесь в очередной раз нашло свое выражение стремление к западному модерну — не самая лучшая идея в этих краях, посреди волшебных красот Нила. Халифа, владелец судна, уже ждал гостей на борту. Судя по всему, он, как и братья Эль Насер, был очень влиятельным человеком. Не случайно его судно занимало лучшую якорную стоянку у первого порога Нила. Приветственная церемония состоялась в салоне, где он поджидал нас в окружении многочисленных родственников и друзей. Полный мужчина лет пятидесяти, с растрепанными волосами, небрежно одет. Только часы «Ролекс» на руке выдавали в нем состоятельного человека.
Во время приветственного коктейля я подсчитала гостей; у меня получилось семнадцать человек, двенадцать из них — мужчины. Мы с Айлин удивились такому численному неравенству. Но, в сущности, это не имело значения. Важно было то, что путешествие по Нилу наконец стало реальностью.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.