Запретная женщина, или Первая жена шейха - [49]

Опять взрыв веселья. На самом деле я уже слегка обеспокоилась: ситуация могла принять серьезный оборот. Вдруг я и в самом деле окажусь перед выбором, к которому совершенно не готова. Во всяком случае, пока я не распрощаюсь с Халидом и с Дубаем.

— Можешь это именно так и расценивать, — спокойно ответил Маттар.

— Хорошо, я поговорю со своим отцом, — бойко парировала я.

Мы ещё долго продолжали в том же духе, и взрывы хохота следовали один за другим. Я, собственно, не часто в жизни столько смеялась, сколько в Дубае. И — справедливости ради — никогда столько не плакала.

Потом Маттар пригласил меня на танец, и я не могла ему отказать. Несколько пожилых туристов из Германии, похоже, уже несколько дней наблюдали за его донжуанскими подвигами. Они весело зааплодировали нам, когда мы после танца возвращались за столик. Не знаю, что говорили Маттару мужчины, но их жены, немецкие матроны, заявили, что мы с этим шейхом — настоящая голливудская пара.

«Пора смываться», — подумала я. Маттар к этому моменту был уже гвоздем программы. Всем хотелось пообщаться с этим арабом. Было такое впечатление, как будто все присутствующие вдруг стали братьями и сестрами, как будто никакой пропасти между Востоком и Западом не существовало. Немцы чинно прихлебывали душистый мятный чай, которым их угостил Маттар. Это было довольно красноречивое зрелище, которое не требовало комментариев.

* * *

Следующие два дня прошли без происшествий. От Халида не было ни звука, ни строчки. В моей душе постепенно разливалась какая-то свинцовая тяжесть. Это мучительное ожидание становилось уже невыносимым. Что-то должно произойти — и немедленно, думала я, иначе мне придется взять судьбу в свои руки. Но ничего не происходило. Ни утром, ни днем, ни вечером.

На третий день я, уже на грани нервного срыва, не выдержала и села за телефон.

Мобильный телефон Халида ответил мне нескончаемыми длинными гудками. Секретарша в Аль Вахе сообщила мне, что мистер Аль Рашид в Дубае. В Дубае сказали, что он в Аль Вахе. Мне хотелось кричать от отчаяния. Что-то тут было не так. Неужели Халид распорядился, чтобы меня с ним не соединяли?

Из последних сил я ещё раз набрала номер офиса в Аль Вахе и попросила передать Халиду, что я жду его звонка. Я не желала, чтобы меня водили за нос. Теперь мне уже не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться. В глубине души я не верила, что Халид так и будет отсиживаться, пока я не уеду.

Тем временем, нам уже пора было потихоньку собирать чемоданы.

В этот последний день произошло нечто непредвиденное. Перед нашими лежаками вдруг появился, словно вырос из-под земли, Маттар в плавках. Я вскрикнула от неожиданности и судорожно прикрылась пляжным полотенцем. Мы сначала даже не узнали его — так непривычно он выглядел без ихрама. Немного придя в себя, я заявила с упреком:

— Маттар, эго было не очень-то учтиво с твоей стороны…

Он смущенно рассмеялся. Судя по всему, он не ожидал такой реакции.

— Извините, я не хотел вас испугать. Я просто хотел пригласить вас на ланч.

Мы с Лизой переглянулись и рассмеялись.

— Я подумал, может, вы захотите в последний раз полакомиться хамуром[43]. Потом у меня теннисный матч с немцами.

Он неловко переступал с ноги на ногу. Похоже, до него только сейчас дошло, что он проявил невоспитанность. (Халид себе никогда такого бы не позволил.)

Вскоре мы уже сидели на террасе яхт-клуба «Джумана». Там тоже были громкоговорители и прямая телефонная связь с отелем, так что, если Халид позвонит, я, можно сказать, на связи. Но вот рыба уже была съедена, официанты убрали посуду, а Маттар ушел на теннисный корт. Никаких признаков существования Халида. Лиза утешала меня как могла. Она была уверена, что Халид ещё появится хотя бы для того, чтобы попрощаться. Хоть бы она оказалась права.

Когда солнце скрылось за пальмами, мы собрали свои купальные принадлежности. Каждый шаг, отдаляющий меня от этого прекрасного оазиса, отзывался болью в моей груди. Льющаяся из репродукторов тихая музыка оборвалась, входная дверь отеля закрылась за нами, и прохладный воздух из кондиционеров словно отрезал от нас теплый, ласковый морской ветерок. «Вот и умерла прекрасная иллюзия», — подумала я.

Когда я открыла дверь номера, мое сердце заколотилось как бешеное. Мой взгляд машинально устремился на пол. У меня даже дыхание перехватило, когда я увидела на ковре конверт. Я схватила письмо и осторожно вскрыла его. Лиза удивленно посмотрела на меня, заметив, что я повесила голову. Я молча протянула ей конверт. Она взглянула на него и расхохоталась.

— Турагентство! Радуйся, что они про нас не забыли.

— Лучше бы забыли…

Этот клочок земли, пустыня, ветер, развевающиеся покрывала и чужие ароматы — всё это оказывало на меня какое-то магическое действие. «Когда я состарюсь, — подумала я, — я хочу жить и умереть здесь».

Упаковав чемоданы, мы в последний раз надели свои лучшие туалеты. Я просто не знала, как убить эти последние часы. Обе немецкие пары и Маттар уже поджидали нас. От него всегда исходил какой-то восточный аромат. Но сегодня это благоухание было особенно интенсивным. Может, он возлагал определенные надежды на последний вечер? Вряд ли. Маттар был слишком умён и опытен. Он давно понял, что со мной происходит, и вооружился терпением. Жители пустыни умеют ждать. На достижение цели здесь иногда уходят годы. Такое же терпение они, вероятно, проявляют и в любви.