Запретная женщина, или Первая жена шейха - [46]

— Значит, ты не хочешь говорить о том, что произошло вчера… Ну хорошо, скажи хотя бы, как поживает твоя мама?

Тут я впервые почувствовала на другом конце провода нечто вроде улыбки.

— Меня это действительно интересует, — сказала я спокойно.

Опять улыбка.

— У моей мамы все в порядке.

Другого ответа я и не ожидала.

— Ты сейчас в своей комнате? В смысле… где у вас стоит телефон? Хотя… что за чушь я говорю! Извини. Я просто пытаюсь представить себе, как ты там живешь, за своими стенами. Ты ведь так и не нарисовал мне план. Тебе видна из твоей комнаты луна?

— Ещё как.

— Что значит «еще как»?

Он молчал.

— Ах да, верно, каждый имеет право на свои секреты. Ты помнишь, как мы с тобой в Англии иногда вместе смотрели на луну? Ты говорил, что это серебряное светило может связывать нас, когда мы опять будем на разных континентах, помнишь?

— Ещё как…

Тут до меня вдруг дошло: я совершенно забыла, как Халид мне тогда писал о луне, что он ночами лежит, не в силах уснуть, и смотрит на луну.

— О, Халид, я вспомнила — конечно, тебе видна луна из твоей комнаты!

Он молча улыбался.

— Халид, а ты не забыл, что я скоро уезжаю?

— Я знаю. Мы ещё увидимся до твоего отъезда. Ну ладно, спокойной ночи, Верена.

— Спокойной ночи, Халид…

Я, словно окаменев, сидела с трубкой в руках, из которой неслись короткие гудки. Судя по этому разговору, случилось непоправимое. Такого холода и такой неприступности — до самого конца разговора — я не помнила. Неужели это возможно, чтобы простая ссора могла так оскорбить его? Или он считал себя обманутым, потому что я исчезла на целый день? В лучшем случае — и то и другое. Но оказалось, что ещё хуже.

Не помню, сколько я так просидела на балконе в полном оцепенении. Наконец я услышала, как тихонько щелкнул замок входной двери. Я отодвинула занавеску и увидела, как Лиза на цыпочках пробирается в комнату.

— О боже, что ты тут делаешь — на балконе — в три часа ночи?…

— Схожу с ума.

— Опять… — вздохнула Лиза.

В конце концов я все ей рассказала.

— Верена, пожалей ты себя наконец! Это же просто кошмар какой-то. В общем, если тебя интересует мое мнение — твоему Халиду противопоказаны европейские женщины. Вспомни, как он себя вел в японском ресторане! Он просто испортил нам весь вечер.

А этот ужин на дау? Я не хотела тебе говорить, но эти его бредовые заявления — у меня до сих пор волосы дыбом стоят. Ну зачем тебе мужчина, который готов снести все небоскребы и загнать всех арабов обратно в пустыню? Посмотри на Абдула или Маттара — вот это действительно нормальные, цивилизованные арабы. Такой бы тебе подошел гораздо больше. И вообще, ты заслуживаешь по-настоящему тонко чувствующего мужчину, для которого ты была бы смыслом всей его жизни. Который носил бы тебя на руках. Во всяком случае, не такого, у которого давно есть невеста и который скоро женится.

Я тяжело вздохнула.

— Ладно, пошли спать. Давай не будем портить себе оставшиеся три дня. Халид же сказал, что вы ещё увидитесь. Кстати, тебе привет от Абдула. Прощальный. Ему нужно срочно лететь в Лондон, по делам банка. Через два часа он уже выезжает в аэропорт. Обещал в ближайшее время навестить меня в Цюрихе.

На следующий день настроение у нас было, мягко выражаясь, своеобразное: короткий курортный роман Лизы закончился с отъездом Абдула, а Халид сидел в своей Аль Вахе и не подавал признаков жизни.

— Лиза, ты не хочешь прогуляться со мной до мола?

— Нет, спасибо, я лучше посижу здесь, под пальмами.

Я надела наушники и пошла в сторону гавани. Впереди между пальмами мерцало бирюзовое море. Я шла все дальше по молу, пока не оказалась со всех сторон окруженной водой. С конца мола открывался потрясающий вид на «Джебель Али».

Я спустилась вниз, к воде. Ласковые волны лизали мои ноги. Мимо пролетел вертолет. Из наушников лились звуки «Дайр Стрейте». Я смотрела на воду, и мои мысли неслись куда-то вдаль по волнам. Тоска постепенно заполняла мою душу. Я видела мысленным взором козьи туши на вертелах, пузатые дау, плывущие назад барханы, пестрых павлинов, слышала крики птиц в кронах деревьев, ощущала легкий ночной ветерок, тихо реющий над садом «Джебель Али». Вдруг из гавани вышла вычурно-элегантная яхта. Капитан заметил меня, мощные моторы так взревели, что я от страха чуть не свалилась в воду. Этот болван с грехом пополам всё-таки справился с управлением и не перевернулся. Я, чертыхаясь, полезла наверх. Прежде чем отправиться назад, на берег, я постаралась как можно глубже запечатлеть в памяти образ Пальмовой рощи. Это был образ действительности, превратившейся в мираж.

Вдали я вдруг заметила две машущие руки. Постепенно я узнала Лизу. Я ускорила шаги. Она что-то кричала, но я не могла разобрать слов. Наконец до меня донеслось:

— …а-а-али-ид!

О господи! Неужели я не ослышалась?

Последние метры я уже неслась со всех ног. Я готова была подпрыгнуть от радости.

— У телефона?… — выпалила я, тяжела дыша.

— Нет, он здесь.

Словно пораженная громом, я прижала руки к груди.

— Правда?…

— Да. Тебя позвали по трансляции к телефону, но я тебя никак не могла найти. Потом, когда она несколько раз повторила объявление, я пошла к стойке портье.