Запретная женщина, или Первая жена шейха - [36]

Или делал вид, что говорит. Я вдруг поняла, что эти «важные звонки» — всего лишь отговорка. Скорее всего, он даже в этом маленьком отеле не решился показаться вместе с нами. Усталая и расстроенная, я молча села в машину,

Когда мы выбрались на скоростную трассу, Лиза уже задремала. А я начала осторожные попытки разгадать тайну этих высоких стен. Разумеется, со всей деликатностью в отношении людей, которые за ними жили. Я просто складывала вместе маленькие камешки-фрагменты в надежде на то, что рано или поздно они образуют более или менее законченную мозаику. При этом я сама удивлялась, на какие гениальные выдумки оказывается способен человек в сложных ситуациях. Халид обещал мне при первой возможности нарисовать на бумаге план родительского дома, чтобы мне легче было представить себе, как все выглядит внутри. Какая ирония судьбы, думала я. Он с неподвижным лицом рассказывал, что его мать — вторая, молодая жена отца. Они живут в главном доме. Первая его жена, которая одна занимает второй дом, для него, Халида, всегда была чем-то вроде тети или бабушки. Её дети, его сводные братья и сестры, сейчас не живут с ней. Они давно женаты или замужем. Так называемая мачеха, с ухмылкой продолжал Халид, часто играла роль талисмана, доброго духа семьи. Например, когда его мама собиралась наказать его за какую-нибудь проделку. В такие моменты он всегда мог рассчитывать на спасительное прибежище под крышей мачехи. При всей странности и необычности таких отношений все это, похоже, было вполне органично и довольно эффективно.

Во всяком случае, судя по тону рассказа Халида, у него было очень счастливое детство.

Я не решалась нарушить его вновь обретенное спокойствие. Мне вдруг кое-что вспомнилось — Англия! В моей памяти вновь ожил тот разговор о давно выбранной для него родителями невесте. Об этой традиции, которая до сих пор существует. Может, она и стала причиной всей этой нелепой конспирации? Всех этих трагических сцен и актов отчаяния? Может, это и был ответ на вопрос о его странном поведении все годы нашего знакомства? Мне никогда и в голову бы не пришло, что Халид, будучи обручен с другой, мог столько лет любить и преследовать меня. Но может, он и сам не знал, как сложится его судьба. Кто это вообще знает? Мало ли что может произойти — война, землетрясение, наводнение! И твоя жизнь устремляется совсем в другое русло.

Я искала нашу заветную кассету и лихорадочно соображала, как начать. Мои пальцы дрожали от волнения, когда я возилась с кассетой. Может, это был страх перед окончательностью приговора судьбы? Может, я боялась лишиться последней, тайно, в глубине души лелеемой надежды и потому медлила? Как это просто — зажмурить глаза перед горькой реальностью! Я слушала материализовавшуюся в звуках гитары тоску, и вдруг воспоминания о начале померкли и растаяли, уступив место осознанию конца. Потом голова моя словно налилась свинцом, глаза стали слипаться. Последнее, что я видела, был неподвижный, словно окаменевший, силуэт Халида, неотрывно смотрящего на дорогу.

Когда я проснулась и сонно заморгала, вокруг, как россыпи алмазов, сверкали тысячи огней. Мы были в центре столицы пустыни — Дубая.

На заднем сиденье молча зашевелилась Лиза. Халид тем временем направил машину на мост Аль-Гаруд.

— Надеюсь, вы меня извините, если мы сразу поедем прямо в «Джебель Али». Уже поздно, а мне завтра в шесть утра нужно быть в порту Рашид в Дубае.

Пока мы ехали последние километры, Халид, казалось, уплыл в какую-то недосягаемую даль.

— О чём ты думаешь? — спросила я.

Но он ни словом не обмолвился о том, что происходило у него в душе. Даже в его глазах невозможно было прочесть, о чем он думал или что чувствовал. Я уже испытывала угрызения совести, потому что заснула, вместо того чтобы говорить с ним.

Когда мы вышли из машины, Халид провел ладонью по лицу, так, словно хотел стереть что-то — усталость, тяжелые мысли.

— Тебе сейчас нельзя ехать обратно в Аль Ваху, — сказала я и ласково провела пальцами по его щеке. Я была исполнена чувства вины и сострадания.

— Наверное, ты права. Я, пожалуй, переночую в Дубае.

— Обещаешь?

Он молча кивнул.

На этом мы расстались.

— Если в ближайшие часы ничего не произойдет, я рискую потерять последние крохи надежды, — сказала я Лизе.

— Ах, Верена, ты же знаешь мое мнение.

Когда мы вошли в холл отеля, было уже начало одиннадцатого. Мы не пошли в номер принимать душ и переодеваться, а сразу направились в ресторан. К нашему удивлению, нас там уже кое-кто поджидал.

— Рад видеть вас! — воскликнул Маттар со своего места у входа.

Он галантно поднялся и раскинул руки, приглашая нас за свой столик. Сопровождавшая нас официантка поспешила предложить нам стулья.

— Нет, нет, спасибо, — сказала я. — Мы не будем мешать этому господину.

— Верена, прошу тебя! — произнес Маттар, прижав руку к груди. — Окажите мне честь. Разумеется, вы мои гости.

Лиза уже готова была сесть за столик, а я все ещё надеялась улизнуть. Маттар подвинулся, предлагая мне место рядом с собой. Я поняла, что совершила тактическую ошибку.

Многообещающе сверкнув на меня сверху вниз своими ослепительными зубами, он сказал: