Запретная женщина, или Первая жена шейха - [34]

— Прошу выходить, ladies.

Дети, игравшие на улице, с любопытством обступили спортивную машину.

— Халид… — произнесла я неуверенно. — Мы приехали?…

Он, довольный тем, что ему удался первый тур «розыгрыша», ухмыльнулся:

— Мы для начала навестим кое-кого…

— И кто же этот «кое-кто»?

— Моя бывшая школьная учительница.

Я раскрыла рот от растерянности. Не успела я прийти в себя, как мы уже входили в подъезд. В коридоре толпилось множество женщин и детей. Было непонятно, ждали нас здесь или нет, тем более, что арабы всегда готовы к приходу гостя. Обрушив на Халида длинную тираду приветствий и славословий, хозяйка дома знаком велела женщинам и детям удалиться. Но никто из них даже не сдвинулся с места. Вслед за этим нас окутало удушающе-густое облако благовоний — ладана и курительных палочек. «Я сейчас упаду в обморок!» — казалось, говорил взгляд Лизы. Наконец хозяйка заметила и нас. Халид повернулся ко мне:

— Верена, разреши представить тебе миссис Шандрани, мою школьную учительницу, о которой я тебе рассказывал.

Да, да, о которой я узнала три минуты назад, уже на пороге её дома. Я бросила ему укоризненный взгляд.

— Welcome, Marhaba Verena[34], - сердечно приветствовала она меня.

При этом в глазах миссис Шандрани читалось нескрываемое удивление.

— О, your hair is beautiful, — произнесла она с восторгом и даже потрогала мои волосы. — Она прекрасна, как роза, — сказала она затем, обращаясь к Халиду.

Мне стало неловко. Я ведь не знала, что это вполне обычные формы поведения для арабов.

В конце концов, делегация встречающих вытеснила нас в гостиную. Мы в нерешительности остановились перед множеством низких диванов.

— Садитесь, — сказал Халид.

Миссис Шандрани тем временем отправилась в соседнее помещение, вероятно в кухню. Халид преспокойно возился с малышом, незаметно прокравшимся к нему из коридора. Вскоре хозяйка вернулась в сопровождении горничной, которая предложила нам чай. Я только теперь поняла, что миссис Шандрани, хотя и говорила с Халидом по-арабски, была не из этих мест. На ней было сари, какие носят женщины в Индии или на Шри-Ланке. Сначала я с трудом находила слова — настолько огорошило меня внезапное изменение планов Халида. Кроме того, меня смущали клубы дыма из медного сосуда, постепенно окутывавшие всю комнату. А ведь можно было выяснить много интересного о школьных годах Халида! Даже Лиза благоговейно затихла.

— How do you like the United Arab Emirates?[35] — старательно поддерживала разговор хозяйка.

Халид практически бросил нас на произвол судьбы. Он сидел в противоположном конце комнаты и был занят исключительно малышом, который карабкался по нему, как обезьянка.

Это, похоже, был мой первый экзамен.

Постепенно из-за диванов показывалось одно лицо за другим. Девочки, незаметно подкравшись сзади, улучив момент, усаживались рядом с матерью. Они с таким любопытством смотрели на нас своими круглыми, черными как уголь глазами, словно мы прибыли с другой планеты.

— Ну, как тебя зовут? А тебя? А сколько вам лет? Вы уже ходите в школу?

И т. д. и т. п. Ничего другого говорить я не отваживалась. Все в эти минуты сошлось для меня в одной точке — чужие обычаи. И я молилась про себя: «Боже, сделай так, чтобы я не опозорилась!»

Через какое-то время горничная вернулась и поставила перед нами поднос с мецце в маленьких плошках. Миссис Шандрани предложила Халиду угощаться. Он любезным жестом передал эстафету хозяйке и другим дамам. И вот очередь дошла до меня. Я робко попробовала нечто непонятное на вид. Ощущение было такое, как будто я откусила кусочек мыла. Кажется, это было мое первое знакомство с имбирем или кориандром. Я судорожно запила это «мыло» чаем, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Лиза тоже мужественно боролась с собой; ей, судя по всему, досталось нечто жутко острое. Хозяйка деликатно обошла вниманием нашу реакцию. Потом к нам неожиданно присоединился ещё один обитатель этого жилища, который кивнул нам издалека. Он выглядел помятым и заспанным. Халид почтительно приветствовал его. Это, наверное, был мистер Шандрани. Ему сразу же принесли свежезаваренный чай, и он сел рядом с Халидом. Кажется, я где-то слышала, что мужчины и женщины здесь часто должны находиться на разных половинах. Мне вдруг стало ясно, почему Халид не сел рядом со мной — это было бы нарушением приличий.

Мы сидели так уже около часа, пребывая в полном неведении относительно того, зачем нам здесь так долго торчать и что ещё ждет нас в этот вечер.

Когда миссис Шандрани велела подать финики и медовое печенье, я поняла, что до конца моего испытания ещё далеко. С этой минуты я стала усиленно ловить взгляд Халида.

Когда мне это наконец удалось, уверенная улыбка на его лице, казалось, говорила, что мы скоро уходим.

Дома я бы уже давно встала на дыбы. Но здесь все было иначе. Я знала, что у арабов действуют другие законы взаимопонимания. Какой-то инстинкт подсказывал мне: «Сейчас не время показывать характер, можно добиться как раз противоположного эффекта». И это было мудро, как выяснилось позже.

Когда мы вышли из дома миссис Шандрани, солнце уже закатилось за крыши. Небо окрасилось розовым румянцем, и издалека с минаретов понеслось: «Аллах акбар». Какие контрасты, подумала я, когда Халид завел мотор своего футуристического автомобиля.