Запретная женщина, или Первая жена шейха - [30]

— Послушай меня, Верена!.. — произнес он тихо, но проникновенно. — Я так люблю тебя! Запомни: я буду любить тебя до самой смерти… Но…

Я закрыла глаза.

— Нет! Пожалуйста, не говори ничего, я не хочу этого слышать. Я люблю тебя.

Я превратилась в один сплошной комок боли.

— Нет, ты должна меня выслушать, Верена! Пожалуйста!

Он потряс меня за плечо. При этом он неотрывно смотрел мне в глаза. В его взгляде я читала отчаяние, ярость и неумолимость. Это был взгляд араба, решившегося на борьбу — со мной, со смертью, с самим дьяволом.

Ослепленная обидой, я ответила ему таким же неистовым взглядом:

— Если ты меня так любишь — почему же не женишься на мне, невзирая ни на какие преграды, Халид?

— Верена, мы не сможем пожениться — никогда! Ты так мало знаешь о моей жизни, мне нужно многое тебе объяснить…

Что он такое говорит? Может, я схожу с ума?

Я сделала шаг назад, но Халид крепко держал меня за руки и не отпускал от себя.

— Послушай меня, мы найдем выход, клянусь, Аллах не оставит нас! Это так же верно, как и то, что я стою перед тобой. Ах, почему ты не послушала меня тогда? Зачем ты скрылась от меня?

Я почувствовала, как во мне закипают слезы.

— Посмотри же на меня, наконец! — продолжал он. — Ты должна знать, какой пыткой это было для меня. Я думал, ты меня любишь так же, как я люблю тебя. А ты сначала не отвечаешь на мои письма, по каким-то непостижимым для меня причинам, потом исчезаешь вместе с адресом и телефоном… Тебе не кажется, что ты должна хотя бы попытаться объяснить мне все это?…

Я вытерла рукавом мокрую щеку.

— Теперь это уже не имеет никакого смысла — слишком поздно.

Он возмущенно встряхнул меня за плечо:

— Почему ты так решила? Почему ты не веришь мне? Я же сказал тебе, что найду выход.

Как мне хотелось поверить ему и сказать, что моя любовь к нему сильнее всего на свете! Но вместо этого я сказала горьким, трезвым тоном:

— Ты сошел с ума.

Он уставился на меня как загипнотизированный. На его лице отразились безграничное разочарование и боль обиды. Мне даже показалось, что он сейчас заплачет, но он не заплакал. Глаза его вспыхнули гневом. Он открыл рот, хотел что-то сказать, но, передумав, помедлил секунду и наконец произнес ледяным тоном:

— Лучше бы ты не сообщала мне, что приезжаешь в Дубай.

Он повернулся и пошел в сторону стоянки машин.

Я стояла как пораженная молнией и смотрела, как его фигура постепенно растворялась в темноте.

— Халид!.. — закричала я вдруг, обезумев от отчаяния. — Я совсем не то хотела сказать!

В ответ — ни звука. Вокруг стояла мертвая тишина. Сердце мое разрывалось от горя.

Когда я через какое-то время вошла в холл отеля, мне казалось, что ноги вот-вот откажут мне. Я в отчаянии спустилась по лестнице в клуб, где должна была быть Лиза. Мне нужно было поделиться с ней своим горем, иначе я могла сойти с ума. Но, к моей досаде, мне сразу же помахал рукой кто-то в белой гандуре.

Это был Маттар, который сидел рядом с Лизой. Я хотела повернуться и уйти, но Лиза уже заметила меня и тоже возбужденно замахала мне рукой. Ей явно не терпелось услышать от меня какие-нибудь сенсационные новости.

— Ах, ничего нового, — сказала я, — если не считать того, что мы стали ещё ближе друг другу.

Лиза недоуменно посмотрела на меня.

— Это правда? Ничего не случилось? На тебе же лица нет.

— Ну хорошо, потом я тебе все расскажу. Я не хочу говорить об этом при нашем соседе. Кстати, что ему здесь опять нужно? Он просто преследует нас.

— Это точно… — ухмыльнулась Лиза.

Смысл моего дальнейшего присутствия здесь был, собственно, утрачен. Но я понимала, что в сложившихся обстоятельствах для меня было лучше остаться, чем сидеть одной в номере. Я бы там, наверное, завыла от боли.

— Как поживает твой Халид? — спросил Маттар, когда Лиза ушла танцевать.

— Может, ты сам спросишь его об этом при следующей встрече? — ответила я, не глядя на него.

— Верена, если мое общество нежелательно, скажи прямо, не стесняйся. — Он встал и сделал вид, что собирается уйти.

— Извини, я не в том смысле.

Он опять уселся и долго наблюдал за мной краем глаза. Наконец он опять подался всем телом ко мне и сказал:

— Shall I get you a tea, darling?[29]

— Нет, спасибо. Сегодня не надо. А что касается «дорогой», будем считать, что я ничего не слышала.

Он смущенно улыбнулся в белый ихрам. Если он будет продолжать в том же духе, то, может, ему даже удастся вызвать невольную улыбку на моих губах.

— Знаешь что? — сказал он в конце концов. — Мне кажется, поездка на ферму пошла бы тебе на пользу.

— Что ты говоришь!

Он придвинулся ближе.

— Как тебе объяснить?… Это место, похоже, обладает какой-то особой положительной энергетикой, понимаешь?

— Нет.

Он, оказывается, увлекается ещё и эзотерикой.

— Я иногда уезжаю туда на целый день, чтобы набраться новых сил и зарядиться энергией. Я брожу по роскошным садам и плодородным полям и любуюсь красотой и обилием плодов. Аромат жасмина и цитрусовых так сладок, что поневоле начинаешь дышать глубже. Да и вообще, воздух в Аль Айне приятнее, суше, чем здесь. Перед домом у меня стоят огромные тенистые пальмы. Они прекрасно защищают от зноя, поэтому не нужны никакие кондиционеры. С террасы можно наблюдать, как пестрые, звонко щебечущие птицы пикируют прямо в бассейн фонтана и блаженно плещутся в прохладной воде.