Запретная женщина, или Первая жена шейха - [28]

— Я понимаю твои чувства, — сказала я. — Все эти изменения в вашей стране, связанные с неиссякаемыми нефтяными источниками, наверное, действительно произошли слишком быстро. Но мне кажется, вы сохранили свои традиции, а это здорово, правда, Лиза?

Я бросила ей предостерегающий взгляд. Я боялась, что она подольет масла в огонь, пустившись в рассуждения о вещах, в которых мы с ней мало что понимали.

Как я и ожидала, на губах обоих друзей появилась улыбка гордости.

— Кстати, о традициях, Халид. Я бы хотела хоть раз увидеть тебя в гандуре.

Мне хотелось как можно скорее закончить эту интермедию. Хотя я и привыкла считать себя самостоятельной личностью, обладающей собственным мнением, но я всё-таки тоже была представителем Запада. Что, однако, не означало, что я со всем могу согласиться.

— Как знать, может, когда-нибудь и увидишь, — рассмеялся Халид.

Ничего не скажешь, исчерпывающий ответ.

— А как тебе нравятся мои шаровары а-ля гарем? Я надела их специально для тебя.

Халид смущенно рассмеялся. Он явно не привык к таким вопросам.

— Ну, не знаю… Они… скажем так: уже почти вышли из моды.

— Что?… Вышли из моды?… Да весь Париж ходит в таких штанах! Они должны быть неотъемлемой частью гардероба каждой уважающей себя женщины!

Халид с Саидом уже корчились от смеха.

Вечер, на который я возлагала такие надежды, проходил совсем не так, как мне этого хотелось. Вскоре мне уже хотелось только одного — поскорей вернуться «домой»: в «Джебель Али».

В какой-то момент до меня дошло, что они оба предпочли бы увидеть меня в каком-нибудь костюме от Шанель. В конце концов, здесь тоже все нормальные люди смотрят вперед, на Запад, а не назад, во времена бедуинов. Какими бы противоречивыми ни казались здешние настроения.

Когда мы вернулись в «Джебель Али» и вчетвером вошли в бар, многие посетители с любопытством оглядывались на нас. Я вдруг испуганно вздрогнула, наткнувшись в толпе на знакомый взгляд.

— Смотри, Маттар опять здесь, — произнесла Лиза довольно громко.

Халид, разумеется, услышал её слова.

— А, это тот самый Маттар из Абу-Даби, о котором мы тебе говорили за ужином, — быстро пояснила я.

Мое счастье, что я успела в двух словах рассказать о нем Халиду. Страшно было даже подумать, как бы он мог среагировать, если бы я этого не сделала. Мне и без того было неловко — этот Маттар вел себя так, как будто мы уже сто лет были знакомы.

Я вдруг невольно почувствовала себя канатоходцем, который балансирует между двух культур. И это всего лишь через три дня пребывания на арабской земле. Я отчетливо поняла, что с этой минуты мне лучше держаться на расстоянии от местных жителей, которые бывали в отеле.

НОЧЬ ОТЧАЯНИЯ

Что это? Не иначе бедуины за ночь разбили лагерь на нашем пляже! Мы с любопытством, осторожно приблизились к огромному коричневому шатру. К своему удивлению, вместо бедуинов мы обнаружили там многочисленный обслуживающий персонал в голубых комбинезонах. Они деловито подключали электричество, подвозили на тележках диваны и свернутые ковры. Все это было похоже на подготовку к выступлению фольклорного ансамбля. Мы решили, что такое зрелище мы просто не имеем права пропустить.

Целый день внутри и вокруг шатра кипела работа. Халид звонил из Дубая и сказал, что ни завтра, ни послезавтра приехать не сможет. Причиной тому, скорее всего, был мусульманский уик-энд[27].

— Ну, тогда ты обязательно должен приехать сегодня! — И я восторженно рассказала ему о загадочных приготовлениях на берегу.

— Не знаю… Я очень устал, почти не спал в последние дни.

— Ах да!.. Прости, Халид, я и забыла, что ты из-за меня наездил уже столько километров. Конечно, тебе надо обязательно отдохнуть. А я мысленно буду с тобой, хорошо?

На самом деле я и так каждую минуту мысленно была с ним и ни о чем другом не могла думать. Я расстроенная вернулась на пляж.

Тем временем солнце повисло уже над самым горизонтом, пальмовая роща опустела, и восточная сказка ожила. Раскуривались кальяны, шипели на вертелах бараньи и козьи туши, песок был устлан коврами. В воздухе разливался опьяняющий аромат ладана, розовой воды и мускуса. Вдоль стен шатра выстроились низкие бордовые диваны с грудами подушек. Над низенькими столиками для угощений висели изумительно красивые медные восточные лампы, украшенные тонкими чеканными орнаментами, — сказка, ни дать ни взять!

— Мне очень жаль, поверьте, мадам, — сказал банкет-менеджер, в последний раз окидывая придирчивым взором все это великолепие, — это частное мероприятие. Но завтра, в пятницу, в пальмовой роще состоится вечер барбекю. Разумеется, вы сможете полакомиться и арабскими деликатесами.

Слабое утешение. Глубоко разочарованные, мы уныло потащились обратно в номер. Стоя под душем, я услышала телефонный звонок. Лиза взяла трубку, но слов её я не могла расслышать.

— Верена, держись покрепче! Халид с Саидом едут сюда.

— Правда?… — Я от радости бросилась ей на шею. Как же он, должно быть, тоскует по мне, подумала я. Как когда-то в Англии, когда он ради меня совершал многокилометровые ночные марш-броски, потому что его квартира находилась на противоположном конце города. Я поняла: что бы ни случилось, нас с ним связывают какие-то нерасторжимые узы.