Запретная женщина, или Первая жена шейха - [27]

— Лиза, как тебе мой наряд для сегодняшнего ужина?

— Ты выглядишь потрясающе. Эти воздушные шаровары песочного цвета — то, что надо! Только я бы на твоем месте поторопилась: через десять минут Халид со своим другом будут здесь.

Когда мы спустились в холл, у входа как раз остановился длинный белоснежный лимузин, загородивший весь проход. Мы с любопытством ждали, кто же из него выйдет. Оказалось, что он по нашу душу. Халид становился для меня все большей загадкой. Тем временем из машины вышел и его друг Саид. На первый взгляд не типичный араб. Широкое лицо, угловатый лоб, борода.

Да и в остальном они очень отличались друг от друга. Я нервничала, как перед экзаменом. Халид, судя по всему, тоже. Он почти официально представил меня Саиду, который осыпал меня любезностями. У него были тяжеловатые, немного неуклюжие движения и непроницаемые глаза. Удивленная его приветливостью, я постаралась отплатить ему той же монетой. Мне показалось, что Халид остался мной доволен.

Мы ехали через парк отеля, и я, глядя на Халида и Саида, с удивлением думала: что же их может связывать? Саид со своей бородой и флегматичностью был похож скорее на ученого-богослова. Ну, как бы то ни было. За темными стеклами я должна была бы чувствовать себя как шейхиня. Но огромный салон с пуленепробиваемой стеклянной перегородкой действовал на меня скорее угнетающе. Я отдавала должное благим намерениям Халида, но я всё-таки была его старым другом, а не главой какой-нибудь правительственной делегации. (Что я могла тогда знать!) То, что я в ближайшем будущем ещё не раз должна была увидеть эти «перегородки», мне стало понятно очень скоро.

Халид и Саид по дороге занимались исключительно телефонными переговорами. Когда мы проезжали Всемирный торговый центр, я обрадовалась, увидев силуэт Дубая. Скоро мы приедем, я выйду из этого дурацкого лимузина, и Халид опять будет рядом со мной.

Тяжелые дау, один из символов арабской старины, как в сказке, покачивались у причала, выстроившись в два или три ряда. За ними высились сверкающие небоскребы и шикарные отели.

Эта смесь атрибутов прошлого и выросшей на нефтяных миллиардах роскоши являла собой мощный контраст. С удивлением глядя по сторонам, мы прошли несколько метров по набережной до нашей дау. С залива дул мягкий теплый ветерок. Арабы целыми многочисленны ми семействами не спеша прогуливались вдоль берега. Впереди вышагивали мужчины в белых гандурах, за ними шли женщины во всем черном, с закрытыми, иногда с открытыми лицами, а вокруг резвились дети. Халид с Саидом тоже шли впереди нас.

Когда мы шли по скрипучему трапу на корабль, я словно перенеслась в эпоху пиратов, в Ормузский пролив. Противоположный берег Крика был яркой иллюстрацией того, как прекрасно здесь уживаются старинные традиции с футуристскими элементами.

В тот вечер влажность воздуха была такой высокой, что всё, в том числе и сиденья стульев, было мокрым. Мы с Лизой переглянулись со страдальческим выражением лица. Но вскоре нас утешили великолепный ассортимент рыбных блюд и восхитительнейший вид на другой берег Крика. Правда, неприятные сюрпризы ещё не закончились: Халид, даже не спросив нас, что мы желаем пить, заказал литр воды. Когда мы с Лизой изъявили желание выпить по бокалу вина, он, ухмыляясь, предложил нам альтернативу — верблюжье молоко.

— Верена!.. — рассмеялся он. — Мы же в арабском ресторане. Мне кажется, ты ещё недостаточно изучила местные нравы.

Я с недоверием уставилась на него и вдруг заметила, что даже флегматик Саид не может сдержать улыбку.

— Вы нас дурите! Так нечестно! — рассмеялась Лиза.

В конце концов, мы получили бутылку колы. Бокалы и бутылка в ту же секунду запотели. Мокрыми стали даже наши сумки. И даже волосы. Я бы, наверное, уже не решилась посмотреть в зеркало. Я с ужасом смотрела, как коричневая скатерть впитывает лужицу вокруг пластиковой бутылки, и мне захотелось в сухой, оборудованный кондиционерами отель (какое декадентство!).

— Халид, — сказала я, стараясь не думать о неприятных ощущениях, — это была прекрасная идея прийти сюда. Мне нравится этот контраст между пиратским прошлым и головокружительным видом небоскребов и дворцов из стекла. Эти старинные дау, этот блеск и роскошь — такое ощущение, как будто ты в сказке из «Тысячи и одной ночи». К тому же я слышала, что там, за этими небоскребами, — самый крупный рынок золота на Среднем Востоке.

Халид презрительно взглянул на залив.

— Рано или поздно наступит день, когда мы заново откроем для себя пустыню, из которой пришли, и покончим с зависимостью от Запада… — Голос его звучал серьезно, почти враждебно.

Саид, впившись в него взглядом, пробормотал что-то по-арабски. Мы с Лизой растерянно переглянулись.

— Кстати, все это — заслуга наших предков, — прибавил Халид.

Неужели это был тот самый Халид, которого я когда-то знала? Откуда вдруг эти настроения? Он ведь сам ездит на американском автомобиле, не говоря уже о том, какую огромную пользу он получил от своей учебы в США. Мысль о том, что подобными заявлениями он мог обидеть меня с Лизой, тоже не пришла ему в голову.

И все же что-то удержало меня от того, чтобы выразить свое мнение по этому поводу.