Запретная женщина, или Первая жена шейха - [23]

— Ну что, может, нам пойти в бар и чего-нибудь выпить, пока мы ещё не приросли здесь к полу? — прервала она наше оцепенение.

— Конечно, — откликнулся Халид, не сводя с меня глаз.

Я чувствовала, что блеск этих глаз вот-вот снова воспламенит мои чувства. Сердце мое колотилось как бешеное, когда мы шагали рядом.

Я в тот момент даже представить себе не могла, какая тайна лежала незримым бременем на плечах Халида. Какие планы относительно меня зрели в его голове и на какие безрассудные поступки он окажется способным — через семь месяцев в долине Нила.

* * *

В баре мы робко взглянули друг на друга. Это длилось одно мгновение, но его хватило, чтобы многое понять.

— Что вы будете пить? — спросил Халид, когда подошел официант.

— Я апельсиновый сок, — сказала я, бросив при этом умоляющий взгляд на Лизу.

— То же самое, — произнесла она уныло.

— Хорошо. Пожалуйста, два апельсиновых сока, а для меня — «отвертку»[19], - обратился Халид к официанту.

Лиза раскрыла глаза от изумления.

— Верена, я не ослышалась?

Расхохотавшись, она тут же вернула официанта обратно:

— Прошу прощения, мы хотели бы изменить заказ.

Халид ещё несколько секунд разыгрывал святую невинность, но потом вдруг, не выдержав, расхохотался вместе с нами. Фокус удался на славу. Я выглядела дурой в собственных глазах. Похоже, в его жизни многое изменилось. Я его не узнавала.

— Значит, ты употребляешь спиртное? И это здесь, дома?

— Конечно. Почему бы и нет?

Я молчала. Лиза тем временем с наслаждением, во всех деталях, поведала, какую чушь я ей вдалбливала полдня. Глаза Халида лучились все ярче, как будто эта история поразила его до глубины души. Мне стало стыдно. Я смущенно отвернулась.

Халид вдруг взял меня за плечо и произнес со смехом:

— Нет, в самом деле, Верена, you are so sweet![20]

Сидевшие у стойки — преимущественно местные мужчины в белых гандурах — с любопытством поглядывали в нашу сторону. Мы с Лизой привлекали внимание главным образом европейской публики постарше. Ну, как бы то ни было, в собственных фантазиях я всегда казалась себе очень красноречивой, а в присутствии Халида теряла дар речи или страдала косноязычием. С ним, похоже, происходило нечто подобное, что не облегчало нашего положения. Мы просто были слишком взволнованны.

— Почему ты не носишь белую тандуру? — спросила я. — Другие же все одеты в национальные костюмы.

Халид непонимающе посмотрел на меня.

— Не знаю, мне больше нравятся брюки. То есть иногда, по определенным поводам, я, конечно, тоже надеваю тандуру…

Я почувствовала, что рискую наговорить чепухи, если не возьму себя в руки.

— Кстати, расскажи, что ты сегодня делал в Дубае?

— Ну, я бываю здесь очень часто. Один из моих офисов находится во Всемирном торговом центре. Чтобы успешно вести дела, мне приходится постоянно курсировать между Аль Вахой и Дубаем.

— Что ты говоришь.

В приступе любопытства я забросала Халида вопросами.

— А что за дела ты ведешь, если не секрет?

— Верена!.. — укоризненно произнес он и рассмеялся. — Понимаешь, мой бизнес очень многогранен. Мне принадлежит одно очень солидное пароходство, которое доставляет грузы с Дальнего Востока в порт Рашид. Кроме того, меня назначили главным менеджером гражданской авиации и аэропорта Аль Ваха. А сейчас, например, ведутся переговоры об импорте беговых верблюдов из Судана. Мне продолжать или этого достаточно для первого раза?

В глазах его я прочитала гордость.

У меня не было слов. Он так говорил, как будто был одной из влиятельнейших фигур в дубайском бизнесе. Я не узнавала своего Халида.

— Смотри-ка, ты многого добился за три года, с тех пор как вернулся из США. Но скажи мне, зачем же ты семь лет изучал ядерную физику? Ведь не для того же, чтобы торговать верблюдами и другими товарами?

Он нервно прокашлялся.

— Понимаешь, Верена, это не так просто объяснить. Здесь пока что нет возможности применить мои профессиональные знания. Для этого мне пришлось бы жить в чужой стране, а я этого не хочу. — Он достал из нагрудного кармана пейджер и отключил пиканье. — Моя жизнь — здесь, среди арабов. Прошу меня извинить, я отлучусь на минутку: мне нужно позвонить одному человеку.

— Послушай, а он очень занятный малый, этот твой Халид. К тому же выглядит сногсшибательно! — заинтересованно произнесла Лиза.

— Это точно… — откликнулась я рассеянно.

Меня очень смутило, что тон Халида мгновенно становился серьезным, почти решительным, как только речь заходила о нем самом. Я не понимала, в чем тут дело, но этот тон казался мне странным. Я дала себе слово больше не приставать к нему с подобными расспросами. Наверняка это мое любопытство по арабским представлениям было чересчур назойливым.

Мы с Лизой решили, когда вернется Халид, перебраться в «Ибн Маджед».

Когда Халид через пару минут вернулся в бар, он окинул присутствующих строгим взглядом. Таким строгим, что никто уже не отваживался даже покоситься в нашу сторону.

— Халид, а что, если нам вместе поужинать? Как ты на это смотришь? Или у тебя другие планы?

— Вообще-то я не голоден. Но вы можете спокойно ужинать, я составлю вам компанию.

Лиза с недоумением посмотрела на меня.

— Что он хотел этим сказать — «можете спокойно ужинать»? — тихо спросила она, когда мы шли через холл.