Ритон замер, удивленно посмотрел на нее и сразу же опустил глаза и сжался.
— Простите, госпожа…
— Не за что, — оборвала его Лина. — Лучше ответь: бывают тут существа из других миров?
— Я… Я не слышал, госпожа, — он все еще боялся поднять на нее
взгляд.
Лина закусила губу на пару секунд.
— Ритон, — позвала она, — посмотри на меня. Не бойся. Ты же видишь — я не наказываю.
Румянец окрасил его щеки. Ритон, поколебавшись, поднял голову.
— Я действительно не отсюда. Там, где я раньше жила, так себя не вели. Для меня все это дико, — Лина говорила без спешки, медленно, не делая попытки приблизиться: вела себя так, как обычно рекомендуют вести себя с обозленным животным. — Здесь, в этом мире, есть нормальные страны, такие, где ты смог бы жить?
Ритон отрицательно качнул головой.
— Я — дроу, госпожа, — в голосе слышались горечь и боль, — все знают, что это за раса и какие у нее традиции. Мне нигде не будет места.
Попаданка… Ритон впервые слышал это слово. Оно, конечно, многое объясняло, в том числе и странности в поведении Лины. Она действительно никогда не наказывала его, наоборот, каждый раз стремилась помочь.
— …есть нормальные страны, такие, где ты смог бы жить? — спросила она с сочувствием в голосе.
Стран не было никогда Он, мужчина-дроу, всегда будет считаться постельной игрушкой, в любой стране, в каждом доме. И его желания никто и никогда не будет спрашивать. Кому интересно, что чувствует ранси?
Ритон отрицательно качнул головой.
— Я — дроу, госпожа, все знают, что это за раса и какие у нее традиции. Мне нигде не будет места.
Лина нахмурилась:
— Отвратительный мир. Гадкие законы.
Помолчав, попросила:
— Когда мы одни, зови меня по имени. Эта «госпожа» уже навязла в губах. И на «ты», пожалуйста.
Необычная просьба удивила Ритона, но теперь уже было понятно, что сама Лина — девушка такая, необычная.
— Я… Мне нужно привыкнуть.
Он с трудом проглотил привычное «госпожа».
Лина кивнула, а затем зевнула.
— Сумасшедший день, — пробормотала она. — Давай ложиться спать.
Несмотря на возбуждение, заснул Ритон быстро — слишком уж сильно его вымотали события этого дня.
Лина лежала рядом со спавшим Ритоном и думала о безвыходности ситуации. За все время пребывания в этом диком мире она так и не смогла понять, кто, зачем и каким образом закинул ее в тело дроу. Боги? Судьба? Какой-нибудь местный злодей? А ведь еще существовал вопрос о самой дроу. Куда она пропала: отправилась на Землю, исчезла, затаилась внутри тела? Вопросы, вопросы… С каждым днем Лине все сильней хотелось вернуться на Землю, к родителям, забыть о проведенном здесь времени, как о страшном сне. Вот только Ритона было жаль. Он, и так надломленный, без нее здесь совсем сломается.
Утром вакханалия продолжилась.
— Я сегодня отдыхаю. Захочешь — приходи, — пригласила Лина собиравшегося к жене Ритона.
Он, смутившись, пробормотал в ответ:
— Постараюсь, — и вышел за дверь.
Лина какое-то время полежала в постели, вздохнула и направилась мыться. Отдых отдыхом, а поесть все же было не обходимо. Да и сплетни можно услышать. Вдруг что пригодится в будущем — Лина все еще мечтала найти возможность вернуться домой.
Комната для прислуги гудела, словно улей. Удовлетворенные, довольные проведенным вечером служанки радостно улыбались, делились впечатлениями, пили травяной настой и закусывали вчерашней сырной нарезкой — все равно господам свежую подавать.
Мужчин в комнате видно не было. То ли не у всех оказались силы прийти сюда, то ли вход к женщинам им на эти дни был запрещен.
Лина села за стол, взяла в руки чашку с настоем, прислушалась: обсуждали силу и выносливость первого и второго мужей Анираны. И Нортон, и Арей в течение всего вечера удовлетворяли желавших ласки служанок. Лина представила себя состояние обоих мужчина, подавила дрожь и подумала, что Ритону сегодня достанется от них обоих.
— Сегодня, говорят, госпожа Анирана охотиться изволит. Мужей с собой возьмет, всех трех, — сообщила Лине соседка по столу, пышнотелая Лидара.
— Охотиться? — не поняла Лина.
— Так недалеко роща. Там живности всегда много водится — специально для госпожи разводят, — пояснила служанка.
Ничего хорошего от охоты ждать не приходилось. Анирана, любительница развлечений, везде найдет, как унизить мужей. Особенно третьего.
Ритон шел по коридору к покоям сиятельнейшей Анираны. Покидать Лину было тяжело: хотелось остаться рядом с ней, причем не только до конца дня. Израненная, измученная вечными унижениями душа Ритона тянулась к доброй и щедрой Лине. «Дурак, — горько усмехнулся он про себя, — зачем ты ей? Использованная тряпка. Она и терпит-то тебя из жалости». На душу накатила волна горечи и боли. Ритон прикусил язык, чтобы не разрыдаться. В таком состоянии он дошел до спальни жены. Нортон и Арей уже встали и куда-то собирались. Вернее, собирали их служанки, то и дело поглаживая ладонями то члены, то яйца. И так возбужденные, оба мужа многообещающе посмотрели на Ритона. В другой момент он, наверное, испугался бы этих взглядов. Но теперь, когда в душе бушевали не выраженные чувства, когда он не могу быть рядом с той, к кому его тянуло… Ритон не обратил особого внимания на старания служанок, как и первые двое мужей, покорно влез в кожаные обтягивающие шорты на полразмера меньше и вышел из спальни. Охота, так охота. Какая разница, где умирать. Он был уверен, что не вернется к Лике, не потому что не хочет, а потому что озлобленные Нортон и Арей оторвутся на нем по полной.
