Запомните нас такими - [27]

Шрифт
Интервал

Игорь Долиняк вовсе не меланхолик. Он весьма взволнованно и страстно наблюдает за переменами в нашей жизни, но наблюдает их с самой реальной и самой показательной нижней точки жизни нашего общества. Через рассказ «Инкогнито» прокатываются гигантские и вроде бы очищающие волны перемен, но лучше всего качество этих перемен может оценить несчастный, обездоленный кочегар, в каморке которого находит временное пристанище опальный «партийный король». Сюжет острый, динамичный, публицистический, но портреты героев абсолютно объемные, живые, достоверные: у каждого своя правда, и каждый кровь прольет, лишь бы доказать, что его правда самая правдивая. Причем «король», естественно же, предпочитает чужую кровь. Убогий шалаш, который выстроил себе герой, спасаясь от невзгод, рушится под напором начальственного брюха, хотя и сам обладатель брюха гибнет, сгорает как бы в очистительном огне. Впрочем, как показало дальнейшее, никакого очищения жизни не произошло, она так же трагична и безысходна. И так же трагична и безысходна и последняя из напечатанных на сегодняшний день долиняковских вещей — повесть «Мир третий». Открываешь ее — и сразу же охватывает неуютный, нервный озноб — сначала в пустынном колхозном поле, по которому бродят пьяные командированные, зачем-то вырванные из своей и без того нелепой жизни, затем погружаешься в пучину неуюта еще глубже, оказавшись в послевоенных годах на опасных, темных улицах Петроградской стороны. И вдруг понимаешь: ничего не изменилось — и даже бандиты стригутся так же коротко, оставляя лишь челки, как тогда! И как всегда у Долиняка — в центре повествования герой, который принимает на себя всю трагедию окружающего мира, а не уезжает, подобно другим персонажам (и другим авторам), на дачу. И один, ни на кого не надеясь (а на кого надеяться?), он борется с окружающим со всех сторон злом и побеждает его — хотя бы в своей душе, выкидывая его оттуда вместе с ужасом надвигающейся опасности. Это настоящий детектив, боевик с туго закручивающимся действием — и в то же время тут атмосфера, портреты, достойные лучших мастеров русского пера. Сейчас, когда люди завалены книгами, написанными как бы самими преступниками в их собственной эстетике, появление детектива, сделанного на высочайшем литературном и моральном уровне, ценно вдвойне.

Недавно Долиняк, место которого в литературном мире теперь уже определилось (хотя критика, которая непонятно на что реагирует, тут промолчала), получил премию журнала «Звезда» за лучшую вещь года. Получил. Мрачно улыбнулся. И ушел в свою тяжелую, мужественную жизнь. Выдерживать ее нелегко — но и настоящей прозы без этого не напишешь.

Вампиры

>(Зимние заметки о летних впечатлениях)

Весной прошлого года я занимался ремонтом дачи. Ну не дачи — будки. «Будки» Ахматовой. Но не всей будки, а только северной ее половины. Избушка эта и одной Ахматовой была тесна, а теперь ее наш Литфонд приспособил для целых двух, довольно многочисленных, литературных семей. И глупо тут на что-либо жаловаться: кто тебе сказал, что ты лучше самой Ахматовой должен жить? С какой стати? Живи и радуйся! Я и радовался. Особенно первое время, пока терпеливо еще относился к толпам посетителей, входящих в домик так же уверенно, как к себе домой. И чем дальше, тем меньше верил я в такое вот «групповое» ознакомление с поэзией одной из интимнейших поэтесс. Да и не поэзия, разумеется, их интересовала — кто любит поэзию, тот ее читает, а не интересуется вопросами типа тех, которые задавали, входя, эти «ценители».


— Скажите, и Гумилев здесь жил? — Цепкий взгляд на узкий диванчик. Мол, как же они тут размещались?

От таких «любителей поэзии» я скоро устал — и встречал их уже у калитки. «На кладбище, на кладбище! — командовал я. — Все — на кладбище! Там ее мемориал! А здесь — „все расхищено, предано, продано! Ничего нет!”»

На безумный этот интерес к жизни поэтессы я пожаловался своему другу-поэту. Что скажет он?

— Маразм! Мне в Доме книги сказали: книг об Ахматовой раскупается гораздо больше, чем ее собственных книг! Ну что за люди у нас — еще интеллигентами себя считают! Из Цветаевой лесбиянку сделали, Ахматову по могиле ее знают — а чтобы стихи прочесть!.. И про меня, если заслужу, будут знать только, сколько раз был женат и как часто попадал в вытрезвитель! Вампиры они! «Культуры похавать» хотят.

Но в то весеннее утро было спокойно. Рабочие, делающие ремонт, должны были прийти через час, и я блаженствовал на раскладушке, среди рулонов обоев и банок краски. «Да-а, — размышлял я, — обои, конечно, не ахматовские... А какие они — ахматовские обои? Хорошо хоть — не с Микки Маусом... И дыр в стенах хотя бы не будет!»

Мои блаженные размышления прервал хруст шагов. Я приподнялся... Нет, это не маляры: те идут все сразу и громко галдят. А это — одиночка! Первый вампир? Я выскочил на крыльцо... Точно! Типичный! Бородка, трубка... в глазах — скорбь: «До чего же мы довели культуру!»... До чего?! Вот — ремонт делаю!

— Вы делаете ремонт? — спросил он.

— Делаю! — ответил я.

(«И живу я здесь, живу! А не жил бы — ремонт бы не делал! А кто бы его тогда делал? Никто!»)


Еще от автора Валерий Георгиевич Попов
Довлатов

Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.


Плясать до смерти

Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.


Зощенко

Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.


Грибники ходят с ножами

Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.


Жизнь удалась

Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.


Тайна темной комнаты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Дурная примета

Роман выходца из семьи рыбака, немецкого писателя из ГДР, вышедший в 1956 году и отмеченный премией имени Генриха Манна, описывает жизнь рыбацкого поселка во времена кайзеровской Германии.


Непопулярные животные

Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Железные ворота

Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.