«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева - [60]
И снова в русском интеллигенте, просветителе, знатоке нескольких языков победил лживый большевик. Когда он грохотал перед партийными коллегами цифрами: две с половиной тысячи конкурсов гармонистов, тридцать тысяч выступивших музыкантов, три миллиона слушателей.
Безусловно, Луначарский помог Косареву, и, как ни странно, именно на этой компании с гармонью имя моего инициативного деда стало впервые широко известно в стране.
При Московской консерватории открыли классы гармоники.
Летом 1928 года гармонь стала сенсацией Всесоюзной выставки.
Тут сверкали перламутром стрелинговские, захаровские, васинские, разинские гармони, баяны мастера Синицкого. Но стоили они очень дорого, совсем не по карману для простых комсомольцев.
А комсомольцы все были простыми, и никто дохода не имел.
Тогда Косарев придумал новый лозунг: «За гармонь фабричного советского производства, за доступную рабочей молодежи гармонь!» Но для того, чтобы рабочий парень мог купить гармошку в магазине — в точности так же, как герой Горького Павел Власов при царе, — требовались еще годы и годы…
Мечта Косарева сбудется позднее лишь после того, как его расстреляют. Когда сразу после окончания войны Михаил Исаковский напишет великие песни, которые не только комсомольцы — вся страна станет петь под гармонь.
Косарев А. В. 16 декабря 1922 года, его автограф
IX съезд ВЛКСМ, 1931 год. Косарев А. В., крайний справа
А.А. Андреев, Косарев А. В., второй слева, с сигаретой в руке на строительстве канала Москва — Волга. 1935 год
Парашютистки — рекордсменки Галина Плисецкая и Анна Шишмарёвав в ЦК ВЛКСМ.
Слева направо: Горшенин П. С., Косарев А. В в центре, Салтанов С. А. стоит, Файнберг Е. Л. 1935 год
Косарев А. В. За беседой с участниками перелёта Москва — Бухарест, 1935 год
Косарев А. В., второй слева, на открытии Всесоюзной Спартакиады профсоюзов.1935 год
Хрущев Н. С., Косарев А. В. В группе делегатов X съезда ВЛКСМ в Кремлёвском дворце съездов. 1936 год, Москва
Косарев А. В., крайний слева. 1936 год
Легендарный футбольный матч, Спартак на Красной площади, 6 июля 1936 год
Пикина В. Ф., 1936 год
В центре Косарев и Пикина
Глава семнадцатая
Испытание правдой
Очень так симпатично и соблазнительно было бы соединить две эти яркие фигуры тридцатых годов — Александра Косарева и Николая Островского. И пишут ведь, что дружили давно, и даже воевали вместе.
Островский — мало кто знает об этом — с 16 лет вошел в состав Особой бригады Первой конной армии Буденного. Бригада занималась карательными операциями, и в частности усмиряла Шестую дивизию буденновцев, которые наряду с боями грабили, громили дома крестьян, как настоящие бандиты. Только бандиты в будёновках и шинелях.
Не были они знакомы еще и в ту пору, когда Николай начал писать «Как закалялась сталь», преодолевая мигрени и боли во всех суставах, теряя зрение.
И только в апреле 1932 года, когда начали печатать журнальный вариант романа «Как закалялась сталь» — не по инициативе ЦК комсомола, а по желанию журнала «Молодая гвардия»… И когда в ноябре того же года при попытке издать «КЗС» отдельной книгой в иной редакции… Разразился скандал между автором и журналом, потому что книга вышла без последней главы. «Молодая гвардия» сказала, что не хватило бумаги. Но на самом деле, главу печатать не хотели, боясь Сталина: в ней шла речь об участии Павла Корчагина в «рабочей оппозиции» двадцатых…
Поясним, что «рабочая оппозиция», которая фигурирует в оригинале романа, на самом деле «Левая оппозиция», первая серьезная оппозиция Сталину после смерти Ульянова-Ленина. И входили в нее в разное время люди весьма неслабые: Лев Троцкий, Евгений Преображенский, Тимофей Сапронов, Карл Радек, Леонид Серебряков, недолгое время — Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Надежда Крупская.
Пройдет несколько лет, и Косареву припомнят, как он поддерживал Островского именно в этом вопросе.
Был ли когда-нибудь сам Косарев правым? Трудно сказать. Если ему и были симпатичны правые, то в двадцатые годы.
И Молотов спустя много лет вспомнит: «Косарев был из рабочих, из молодых. Как комсомолец, он был активным, но, безусловно, был правым. Он был человеком бухаринско-слепковского типа».
Косарев прочел последнюю главу романа как человек, который, как и Островский, прошел через годы революции и Гражданской войны. И понял, что из рукописи изъяты очень важные страницы. Там нет особой крамолы, но там есть правда для понимания психологии молодежи тех лет, первых десятилетий XX века в России.
Роман кастрировали. И читатели из русских изданий так и не узнали, как еще закаляли сталь. Ни об участии Павла Корчагина в оппозиции, ни в дискуссии о профсоюзах. Ни о встречах со Львом Троцким в армии и на фронте при бурных спорах, которые привели к расколу в рабочей, молодежной, партийной и беспартийной, комсомольской среде.
Вылетели сюжетные линии о поддельном «студенчестве» — приспособленцах времен нэпа. Об агрессивном мещанстве в быту. И даже лирические линии — взаимоотношения Корчагина с женщинами — подверглись значительной редакции.
