«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева - [55]
— Это не мы, а центральный комитет не занимается армейским комсомолом! Я предложил вашему Белобородову (секретарь ЦК ВЛКСМ. — А.К.) пойти руководить комсомолом в армию, он отказался! Хотят руководить только из ЦК!
Гораздо позже, уже во время войны, Мехлиса обвинят в провале Крымского фронта, но и до войны о нем говорили как об одном из самых злобных и неприятных сталинских подручных.
Свою карьеру высокопоставленного «политрука» Мехлис начал с подлости. Он изгнал из армии и арестовал многих политработников за связь с так называемой «антипартийной белорусско-толмачевской группировкой». Но между прочим, эта «группировка» как раз выступала за укрепление политического контроля в вооруженных силах.
Мехлис сдавал людей Сталину.
Об этом знали в высшем руководстве страны, поэтому Мехлиса опасались — конечно, не как Берию, но иногда больше, чем Ежова. Ежов был необразован, труслив и глуп. А Мехлис образован, хитер и умен.
Мы уже говорили в этой книге о диких иллюзиях, царивших, в частности, среди интеллигенции, которая считала, что Сталин, скорее всего, не знает о тех преступлениях, которые творят за его спиной. И очень часто из канвы частных разговоров выплывала и проявлялась фигура «серого кардинала» Сталина — Мехлиса, который в это время вместе с Фриновским занимался чистками на Дальнем Востоке.
Удивит ли нас воспоминание Ильи Эренбурга о том, как зимней снежной ночью они гуляли по Лаврушенскому переулку с Борисом Пастернаком. И Эренбург сообщал Борису Леонидовичу приватно, что этого расстреляли, этого посадили, этот пропал без вести, родня уже полгода не может найти, что ходят слухи о пытках.
И Борис Леонидович негодовал среди сугробов.
— Вот если бы кто-нибудь рассказал про все Сталину!
В том же был убежден и Мейерхольд: «От Сталина скрывают!»
На самом деле, все обстояло ровно наоборот.
Карикатурист Борис Ефимов, — переживший, кстати, всех вождей СССР и умерший в 108 лет! — человек с репутацией не только отличного карикатуриста, но и стукача НКВД, рассказывал своему братцу, тоже верному сталинисту Михаилу Кольцову, «по дружбе», как производились аресты.
Ефимов встречался с Мехлисом. И вот однажды пьяный Лев Захарович показывает художнику несколько слов на бумаге, написанных красным карандашом. Объясняет: эти, дескать, «красные слова» Сталин адресовал наркому Ежову и ему, Мехлису, с приказом арестовать всех упомянутых в показаниях лиц. Это касалось людей еще свободных, еще не уволенных с работы, но на самом деле, уже осужденных на уничтожение красным карандашом.
Ежову оставалась лишь голая техника — оформить дела в производство и выписать ордера на обыск и арест.
Некоторым досталось еще круче.
Вот что пишет в своей книге «Подлинный Сталин. Воспоминания генерала НКВД» Александр Орлов.
«20 декабря 1936 года, в годовщину основания ВЧКОГПУ-НКВД Сталин устроил для руководителей этого ведомства небольшой банкет, пригласив на него Ежова, Фриновского, Паукера и нескольких других чекистов. Когда присутствующие основательно выпили, Паукер показал Сталину импровизированное представление.
Поддерживаемый под руки двумя коллегами, игравшими роль тюремных охранников, Паукер изображал Зиновьева, которого ведут в подвал расстреливать.
«Зиновьев» беспомощно висел на плечах «охранников» и, волоча ноги, жалобно скулил, испуганно поводя глазами.
Посередине комнаты «Зиновьев» упал на колени и, обхватив руками сапог одного из «охранников», в ужасе завопил: «Пожалуйста… ради Бога, товарищ… вызовите Иосифа Виссарионовича!»
Сталин следил за ходом представления, заливаясь смехом.
Гости, видя, как ему нравится эта сцена, наперебой требовали, чтобы Паукер повторил ее.
Паукер подчинился.
На этот раз Сталин смеялся так неистово, что согнулся, хватаясь за живот. А когда Паукер ввел в свое представление новый эпизод и, вместо того чтобы падать на колени, выпрямился, простер руки к потолку и закричал: «Услышь меня, Израиль, наш Бог есть Бог единый!» — Сталин не мог больше выдержать и, захлебываясь смехом, начал делать Паукеру знаки прекратить представление.
В июле 1937 года к нам за границу дошли слухи, будто Паукер снят с должности начальника сталинской охраны. В конце года я узнал, что сменено руководство всей охраны Кремля.
Тогда мне еще представлялось, что Сталин пощадит Паукера, который не только пришелся ему по нраву, но и успешно оберегал его жизнь целых пятнадцать лет. Однако и на этот раз не стоило ждать от Сталина проявления человеческих чувств.
Когда в марте 1938 года, давая показания на третьем московском процессе, Ягода сказал, что Паукер был немецким шпионом, я понял, что Паукера уже нет в живых».
К счастью, мой дедушка Косарев в день звонка Мех-лиса на дачу в Волынское вернулся еще засветло, вскоре после обеда. Мария Викторовна сразу же и в большом волнении — хотела написать, со слезами на глазах, но бабушка почти никогда не плакала! — рассказала мужу о звонке Мехлиса. А также и о том, что Лев Захарович просто выжал из нее информацию.
— Ты сказала этой сволочи, что я на охоте?
— Саша, да… Сама не знаю, как это вырвалось!
— Машенька, ты же опытный конспиратор, дочь подпольщиков! — Косарев улыбался, чтобы успокоить жену. — Ну ничего, что-нибудь придумаем!
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.