«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева - [105]
Но мой дед не ожидал смерти, у него были на это серьезные основания.
Когда Косарева привезли на Лубянку, то на первом же допросе 29 ноября 1938 года он всё отрицал. А как было не отрицать, когда большая часть обвинений выглядела абсурдно? Измена? «Предательская работа против партии и государства»? Они что тут все с ума сошли? Какая измена? Да, он сразу признал ответственность за свои ошибки по поводу кадров. То есть по поводу выдвижения комсомольского актива.
И как же отреагировал Шварцман? Начал побои, чтобы добиться признания. Косарева избивала целая группа следователей под руководством садиста Влодзимирского.
Первые допросы на Лубянке — 29 ноября и 5 декабря — отличаются друг от друга по архивным документам, по протоколам. Из них вытекает, что после ареста Косарев шел в отказную, а в декабре вдруг во всем сознался. Это оказалось фальшивкой. И разъяснили ситуацию не историки или писатели, а сам Шварцман после ареста в пятидесятых годах.
В протоколе рукой Шварцмана написано, что «арестованный, поняв безвыходность своего положения, согласился давать показания о своей вражеской работе».
Ни на что Косарев не соглашался, потому что первые пять страниц протокола от 5 декабря 1938 года, который подписали Берия и Шварцман, перепечатаны из протокола от 28 ноября, когда он отрицал обвинения, а затем уже добавили показания о якобы признании им своей вражеской деятельности.
А для чего эта муть была затеяна? А для того, как показал потом Шварцман, чтобы Сталин и его окружение, которые тщательно следили за «комсомольским делом», особенно в первые дни после арестов, «видели процесс активного разоблачения Косарева». Дескать, эвон как славно трудятся ребята!
Дичь для западной демократии! Но абсолютная норма для сталинской империи, где привыкли выдавать желаемое за действительное во всех сферах жизни!
Надо, чтобы Сталин увидел, что в результате нажима, «допроса с пристрастием» Косарев признал себя виновным в том, что являлся руководителем контрреволюционной правотроцкистской организации в комсомоле, где и проводил террористическую и шпионскую деятельность.
Между прочим, даже без признаний Шварцмана, когда читаешь этот «документ», дикая неграмотность и разухабистый провинциальный стиль с канцеляризмами выдают авторов сполна!
Это тоже странно, чья лапа правила текст, ведь Шварцман когда-то начинал как журналист.
Сами сравните! Я уже цитировала подлинное письмо Косарева Берии по поводу поведения Ежова при расследовании убийства Кирова — совсем другой стиль! Мой дед был не таким уж образованным, но от природы грамотным человеком, прекрасно чувствующим русский язык!
А тут… вы только послушайте, как они пишут от имени Косарева.
«Мы вели работу по политическому разложению комсомола, притуплению его боевых качеств, разбуханию и засорению его рядов, сведению на нет идейно-воспитательной работы, вместо чего поднимали на щит гармошку и галстух. (Именно «галстух», цитирую дословно. — А.К.) Направляли внимание молодежи в сторону культурничества, отвлекая ее от насущных политических задач дня.
Мы выдвигали к руководству комсомолом наших сторонников, враждебных партии и ведущих борьбу с ней, сеяли в рядах молодежи недовольство существующим положением в стране и формировали кадры, готовые в нужный момент к открытой вооруженной борьбе против советской власти…»
Или вот еще от 5 декабря. Косарева спрашивают: каковы были цели его вражеской работы? И он отвечает, как запрограммированный на самоуничтожение робот: «Свержение советской власти, восстановление капитализма в стране, приход к руководству блока из правых и троцкистов, включая в этот блок антисоветские силы и нас, представителей контрреволюционной молодежи…»
Просто готовая программа.
Пройдет еще много лет, пока 28 июля 1954 года Шварцман не признает: «…в результате расследования и общения с Косаревым у меня не сложилось убеждения о причастности его к шпионажу и террору. По этой причине запись показаний по этим обвинениям… я производил так, чтобы несостоятельность этих обвинений была более или менее очевидна. Опять-таки по этой причине я стремился при записи показаний Косарева избегать упоминания лиц неарестованных и неосужденных во избежание новых арестов по делу…»
Отчего же тогда на закрытом суде, когда дело его рассматривала Военная Коллегия Верховного суда СССР, Александр Васильевич вдруг снова признал свою вину?
Ему давали слово. Это был не открытый, а закрытый процесс, без публики. Но он все равно мог встать и бросить в лицо обвинителям, что ни в чем не виноват, никаких преступлений перед страной не совершал, никогда не был врагом родины и народа. А напротив, делал всё для того, чтобы очеловечить сталинский социализм, добиться, чтобы люди жили сытно, свободно, хорошо, смело рожали детей, в уверенности, что у детей есть нормальное будущее. И то, что написано в приговоре, выжато из него под нечеловеческими пытками, угрозами расправиться с семьей, уже арестованной.
Но он не просто смолчал, он признал себя виновным полностью и подтвердил фальшивые «признания» из протокола. И обвинитель озвучил решение: смертная казнь.
Пётр Леонидович Капица – советский физик, инженер и инноватор. Лауреат Нобелевской премии (1978). Основатель Института физических проблем (ИФП), директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Письма Петра Леонидовича Капицы – это письма-разговоры, письма-беседы. Даже самые порой деловые, как ни странно. Когда человек, с которым ему нужно было поговорить, был в далеких краях или недоступен по другим причинам, он садился за стол и писал письмо.
Опубликованная в Берлине в 1932 г. книга, — одна из первых попыток представить историю и будущность белой эмиграции. Ее автор — Эссад Бей, загадочный восточный писатель, публиковавший в 1920–1930-е гг. по всей Европе множество популярных книг. В действительности это был Лев Абрамович Нуссимбаум (1905–1942), выросший в Баку и бежавший после революции в Германию. После прихода к власти Гитлера ему пришлось опять бежать: сначала в Австрию, затем в Италию, где он и скончался.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.