Заплесневелый хлеб - [43]

Амитрано тем временем рассказывал обо всем. Собственно, ему нечего было и рассказывать, потому что Ассунта своими письмами держала отца в курсе всех их дел. Все же Амитрано старался подробней описать новую мастерскую, которая была меньше прежней, говорил, что Марко пробовал учиться у радиотехника, но недавно это пришлось оставить: чтобы научиться делу и начать хоть немного зарабатывать, потребовалось бы года три, не меньше. А положение семьи сейчас такое, что необходимо, чтобы мальчик хоть что-нибудь стал зарабатывать как можно скорее.

Жили они теперь в подвале большого дома на широкой улице. В первом этаже этого уже не очень нового дома под лестницей находились одна против другой две двери, которые вели в подвальное помещение. Пользуясь жилищным кризисом, хозяйка дома, вдова фабриканта томатной пасты, решила сдать эти подвалы под жилье. В одном из них уже давно жил зеленщик, целыми днями бродивший по улицам города со своей тележкой, а другой подвал хозяйка сдала Амитрано, потребовав с него квартирную плату за три месяца вперед.

Когда мастро Паоло увидел, где теперь живут его близкие, у него защемило сердце. Правда, дочь уже писала, что они живут в подвале, но он не представлял себе, что это такая дыра. Войдя в дверь, он спустился на четыре ступеньки и оказался в комнатушке четыре на три метра, освещенной тусклой лампочкой. От затхлого воздуха першило в горле, но он не показал даже виду, а вскоре привык и к искусственному освещению.

Все были ему так рады. Девочки старались оттеснить братьев и занять их место около дедушки. Мастро Паоло улыбался, ласкал детей, внимательно выслушивал их вопросы. Окруженный старшими внуками, он сидел на старом вытертом стуле и держал по очереди на коленях младших, в то же время прислушиваясь к тому, что говорил ему зять. Ассунта при встрече крепко обняла отца, с трудом сдержав подступившие к горлу рыдания, теперь она молчала и только издали смотрела на него, но глаза ее были красноречивее слов.

Время шло быстро, и он уже начинал подумывать о том, что скоро настанет пора расставания. Он поглядывал на стенные часы, вытаскивал из жилетного кармана свои. Заметив это, дочь упрекнула его:

— Время еще есть! Ты что, боишься опоздать на поезд?

— Привычка… — солгал он, покачав головой.

— Так забудь о ней на сегодня, а то ведь мы сами портим себе всю радость встречи.

В полдень Амитрано захотел сводить мастро Паоло в свою теперешнюю мастерскую, но старик просил оставить его здесь. Может, они сходят туда после обеда. Ему не хотелось ни на минуту расставаться с внуками и дочерью.

— Успеешь еще, — вмешалась Ассунта. — Оставь пока папу в покое. Да и что ему там смотреть? Ведь он приехал повидать нас.

— Я думал, он захочет прогуляться, — сказал в свое оправдание Амитрано и вышел на улицу. Но далеко он не ушел: обойдя квартал, он вернулся домой. Лучше посидеть дома, в особенности сегодня, когда в гостях у них тесть, а не бродить одному по улицам, ломая голову все над теми же проклятыми вопросами.

Ассунта, воспользовавшись случаем, показала отцу их жилище. Сначала мастро Паоло хотел уклониться от этого, но потом, решив, что дочь может обидеться, пошел за ней в сопровождении внуков.

Две крошечные комнатки прежде составляли одно помещение. Затем их разделили стенкой, высотой немногим более двух метров. Сообщались они между собой через нишу. Дверей не было. Во вторую комнатку свет проникал через маленькое оконце, выходившее во двор. Из первой комнаты через небольшую дверь можно было выйти в длинный узкий коридор, где была плита и водопроводный кран с раковиной. В глубине коридора наполовину застекленная дверь вела во дворик, где в углу была устроена уборная.

Амитрано скрепя сердце решился снять это помещение из-за его дешевизны. Оно было не только сырым и темным, но еще кишмя кишело тараканами. По утрам и матрацы, и простыни оказывались влажными, а белье, лежавшее в шкафу, пропахло плесенью. Вечером, после ужина, стол, стоявший посредине комнаты, придвигали к стене, а на его место ставили две раскладных кровати для малышей. Марко и Паоло устраивались на ночь в коридоре, днем служившем кухней. Когда никому больше не надо было выходить во двор или пользоваться плитой, они стелили себе постель на низеньких козлах, сколоченных отцом. Днем скатанный матрац вместе со сложенными в него простынями клали около раковины, а доски и козлы выставляли во двор.

— Это все временно… — оправдывалась Ассунта, видя, что отец рассматривает стены и низкие своды, — как только найдем жилье побольше, постараемся снять. Тогда и ты переедешь к нам. Это уже решено. Ведь не будем же мы вечно так жить?

— Обо мне не беспокойтесь, — возражал мастро Паоло, — коли вам хорошо, то мне и подавно, — и он все смотрел на своих внуков.

— Ну да, уж ты скажешь!

Она хотела было излить ему душу, но как раз в этот момент послышался стук в дверь и Ассунта вздрогнула всем телом.

«Кто это может быть? Ведь сегодня праздник! А тут еще Элиа нет дома». Но она тут же услышала свист мужа и облегченно вздохнула.

— Это Элиа! У меня сразу отлегло от сердца! — и, прижав руку к груди, она пошла открывать дверь, бросив по дороге взгляд на счетчик.