Записки об экуменизме - [3]
18. Церковь — наисложнейший организм — в неё входит всё во всех мирах. Богочеловеком охвачено всё — от Бога до атома. Всё в Боге, но, однако, не всё — Бог, ибо в Нём всё остаётся индивидуальным, оригинальным, своим: в существовании и в личности прежде всего. Ибо личность — самая таинственная тайна после Бога. Богочеловек есть единственное правило, закон и цель, а человек — потенциальный богочеловек.
19. Сущность Церкви — экуменизм. Как мы удерживаем себя в Богочеловеческом организме Церкви? Святыми таинствами и святыми добродетелями, которые нас охристовляют и тем самым отроичевают, обожают, освящают. Апостолы творили чудеса Духом Святым, но «во имя Иисуса» (Деян. 3:6). Всё от Него, через Него, ибо Он человеческой природой весь связан с нами и ею держит нас в Своих Богочеловеческих объятиях. «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф. 18:20).
20. Дух Святой — только в категории Богочеловечности, а не в категории человечности — [главной категории] всех гуманизмов. Апостол Павел говорит: «мы не себя проповедуем» (2Кор. 4:5), но Господа — Богочеловека, [он пишет]: «Ни Кифа, ни я, ни Аполлос» [не являемся основанием Церкви, и уж тем более] ни Лютер, ни Кальвин — несравненно меньшие Кифы и Павла. Гуманистическое христианство — [собрание] ересей, псевдохристианство. Всякий гуманизм — ересь, а отец его — папизм, всеересь. Единственный выход [из тупика гуманизма]: «покаяние к познанию истины» (2Тим. 2:25).
21. Проблема экуменизма предполагает [вопрос об] истинной Церковь, проблему Церкви — ответ на этот вопрос в то же время есть и ответ на [проблему] экуменизма. Пока человек не присоединится к Церкви, он остаётся гуманистически одиноким, втиснутым в узкие рамки человеческого, земного. А с Богочеловеком он становится небесноземным, богочеловеческим существом.
22. [Что такое] отколовшиеся части Церкви? То же самое, что отпавшие части человека.
23. Церковь [создана] для того, чтобы проповедовать спасение от греха, от зла, от смерти, от диавола, [проповедовать] вечную жизнь, вечную истину, вечную справедливость. [А что касается] общественной [деятельности, в частности.] социальной помощи, [сказано]: «сие надлежало делать, и того не оставлять» (Мф. 23:23). Это, в действительности, есть лекарство от «непогрешимости», которая всегда демонического характера.
24. Соборнизирование — это смирение себя перед Богом, перед Пресвятой Богородицей, перед святыми, включение в «ум Христов» (1 Кор. 2:16), дабы мы имели «те же мысли» (Фил. 2:2), были «единомысленны» (1 Пет. 3:8).
25. Новозаветный закон — всезакон, весь закон неба и земли, человека и ангела. Единственность жизни и единственность истины: одна истина от Бога до человека, одна любовь, одно добро. Бог — Тот же самый в этом и в том мире: Тот же любовью, истиной и добром для небесного и для земного мира. И Церковь одна, а не многие, — [это ясно провозглашает] символ веры [словами «верую во единую... Церковь»].
26. Ходят к истине без покаяния. А согласно апостолу: покайтесь для «познания истины» (2Тим. 2:25). «О, несмысленные Галаты, кто прельстил вас не покоряться истине?» (Гал. 3:1). Ходят к истине окольными путями, путём рационализма, а не путём веры, но Истина, которая есть Христос, даётся за веру, и Дух Святой принимается ради веры в Богочеловека и [посредством] той же веры: «через наставление в вере... получить обещанного Духа» (Гал, 3:2,14). Не путём рассуждений, силлогизмов и умозаключений. А [ведь] ещё [при этом надо учесть человеческую] греховность. Вера есть самое совершенное новозаветноапостольское познание, ибо «мы сыны Божии по вере во Христа Иисуса» (Гал. 3:6), и за эту веру Бог посылает Духа Святого в сердца наши.
27. Св. Синклитикия [говорит]: «почему ненавидишь человека, который причинил тебе нечто [злое]? Не он причинил, а диавол. Ненавидь болезнь, а не больного». Христианство есть «всеоружие» (Еф. 6:11), [способное] спасать от греха, не убивая грешника. Это величайшее чудо в истории.
28. Папизм — [такая же] ересь, как и арианство. Папизм есть многоглавая ересь. Св. Марк Эфесский [говорит, что] «еретик, и подлежит правилам о еретиках тот, кто хотя бы и немногим отступил от правой веры... латиняне суть еретики, и как еретиков мы отсекли их».
29. Этика [основывается] на святых таинствах — из них [происходят] святые добродетели, а всё это в Церкви, из Церкви, Церковью. [Она единый богочеловеческий организм, где всегда «все и во всем Христос» (Кол. 3:11). И всё это в каждом христианине, сотелесном Христову богочеловеческому телу — Церкви.
30. [Прп.] Агафон спокойно принял все оскорбления. Но когда ему сказали, что он «еретик», возразил: «те оскорбления я принял потому что это полезно для моей души, а эту не принимаю, потому что быть еретиком значит быть отлучённым от Бога».
31. Священное Предание — это продолжение всех животворных Божественных сил в Церкви Христовой из века в век, из поколения в поколение. Одним словом: Священное Предание — весь Богочеловек, Который живёт в теле Церкви.
32. Молитва есть добродетель. Святой Савва на соборе в Жиче [сказал]: «Молитва Богу всегда для меня была высшим блаженством на земле». На [этом] соборе св. Савва также говорил всем, чтобы отвергали богомерзкие ереси, ибо «невозможно, не отвергнув то, что является злом, прилепиться к тому, что является добром». [Говорил и о том], чтобы с верою и покаянием отвратились от своих заблуждений, [приходя] к Православию. [Употреблял и слова] «латинская ересь».
Философские пропастиПреподобный Иустин (Попович)Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2005 годНабрано без примечаний.
Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп.
Cлово архимандрита Иустина проникает в мысль самого Апостола Любви так глубоко, что 1900 лет, отделяющие нас от момента написания этого послания, как бы сглаживаются и кажется, что обращено оно именно и непосредственно к нам – современным людям мира, уже не знающего Бога подобно тому, как мир первого столетия Его еще не знал…
Исследование написано сербским богословом в 1931 году.Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия".В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.