Записки об экуменизме - [2]
(Мф. 11:27). В Нём само время преображается в вечность, ибо Он «Господин и субботы» (Мф. 12:8). Время дано для того, чтобы в нем творить добро. «Итак, можно в субботы делать добро» (Мф. 12:12). Все блага в Нём, поэтому «кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30).
6. Спаситель дал двенадцати «силу и власть над всеми бесами» (Лк. 9:1); тут — вся сила Богочеловека, всё «Царство Божие» (Лк. 9:2). [Необходимо проводить] разграничение Божьего, Богочеловеческого и диавольского. Богочеловек — весь в апостолах: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк. 10:16). Кто наибольший между апостолами? «между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою» (Мк. 10:43). И «Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27), а не как царь земли — папа.
7. Богочеловек отверз небо, чтобы ангелы сходили на землю и восходили (см. Ин. 1:51), Он [даровал нам] соборность неба и земли, ангелов и людей. Благодаря Богочеловеку Земля стала божественным центром всех существ, всего творения.
8. Отроиченье [человека] — самая предельная цель экуменизма. «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:6) — ни мыслями, ни делами, ни чувствами, ни жизнью. Ни одно человеческое существо не может ничего делать без Богочеловека; только Богом человек может что-то, [может] все. «Отче Святый... да будут они едино, как и Мы» (Ин. 17:11): [такова] единосущность в Церкви всех [верных], это вечная соборность, всеединство.
9. Богочеловечность есть основная соборность Церкви, [осуществляемая] Богочеловеком, Который вводит и соединяет [нас] со святой Троицей, Которая есть идеал и сущность совершенной соборности (т.е. экуменичности): идеальное общество и идеальная личность. Всё совершенным образом соединено и сохранено в этой совершенной соборности. Всякий человек есть живая фотография — икона Пресвятой Троицы, поэтому Церковь — «тело Святой Троицы», и всё и вся [существует] для него и для отроичения «человеческого совершенства» в Богочеловеке Христе. Поэтому Церковь есть самая совершенная мастерская для создания совершенного человека. Всё другое, что без Богочеловека — и псевдообщество, и псевдоличности, — бессмысленная гуманистическая поделка. Только во Христе все и вся.
10. По самой природе своей Церковь экуменична, ибо кафолична. Вся тайна единства, кафоличности и экуменизма — в «сотелесности» (Еф. 3:6) в теле Богочеловека Христа, т.е. Церкви.
11. Чем Церковь экуменична? Богочеловеком Христом, ибо Он решает все «вечные проблемы» человека и человечества — проблему истины, добра, справедливости, жизни, совести, человека. Если не решить этих проблем, если погрязнуть в мелких гуманистических проблемах, тогда придётся потонуть во зле, в убийстве человека за грех, [поддаться искушению] решать все проблемы огнём и мечом, а это убивает Богочеловека, Христа, Церковь. Только решением проблемы Богочеловека решаются все вечные [проблемы] во всех человеческих мирах. Поэтому всегда во всём мерилом является Бог, Он — на первом месте, а человек всегда на втором. Первая заповедь всегда — боголюбие, и [уже] из нее, после нее: «любите друг друга» (см. Мф. 22:37-39). А все гуманизмы во главе с папой идут обратным путем и потому непрестанно заливают землю кровью людской... Перед остальными ересями это — всеересь.
12. Познание истины [осуществляется] верой [и] покаянием.
13. [Суть] теории папизма: [в центре] папа [как] надчеловек. [Суть] теории протестантизма: [в центре] человек. [Христос сказал:] «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6), а вы хотите найти путь помимо Него, и жизнь вечную — без Него. Христос пришёл как Богочеловек, чтобы решить проблему человека, а через него и всей твари. Человек — это всепроблема, её решает только Богочеловек. И проблему ума, — [ибо] «мы имеем ум Христов» (1 Кор. 2:16), и проблему воли и совести — «мы имеем жизнь Христову, волю Христову». А где же мы? В Церкви, в Богочеловеке, Который остался в ней: «се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20).
14. Каноничность, соборность Церкви [состоит] в кафолической и соборной вере, в вере «со всеми святыми» (Еф. 3:18). [Как свидетельствует преподобный] Максим Исповедник: «Господь сказал, что кафолическая Церковь есть правое и спасительное исповедание веры» (PG 90, 1189А).
15. Протестантизм — это примененный [на практике] и доведённый до [логического] конца папизм; [ибо в нём] всякий — папа сам для себя и сам по себе. Тот же принцип: «Человек — мера всех вещей», всюду то же язычество: человекопоклонство, человеколатрия. Схоластическо-рационалистическая «вакханалия» на поприще веры Богочеловека. Отсюда столько сект — это всё в сущности породил папа своей человеколатрией, человекобожством.
16. Богочеловек соединил Церковью все и вся, Своим человечеством — всё творение, Божеством — всё и вся, кроме греха, смерти и диавола.
17. Европейский гуманизм в основе античеловечный: [он исходит из позиции, что нужно] убивать человека за его грех1. Все [гуманисты] имеют одну папистско-протестантскую душу. Европейский человек через свой гуманизм дегенерирует в человечишку, нечеловека. Напротив, в Богочеловеческом гуманизме человек распростирается во все богочеловеческие свойства, так что и все его способности и состояния достигают своей богочеловеческой вечности через победу над смертью, грехом и диаволом.
Философские пропастиПреподобный Иустин (Попович)Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2005 годНабрано без примечаний.
Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп.
Cлово архимандрита Иустина проникает в мысль самого Апостола Любви так глубоко, что 1900 лет, отделяющие нас от момента написания этого послания, как бы сглаживаются и кажется, что обращено оно именно и непосредственно к нам – современным людям мира, уже не знающего Бога подобно тому, как мир первого столетия Его еще не знал…
Исследование написано сербским богословом в 1931 году.Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия".В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.