Записки об экуменизме - [4]
33. Интеркоммунион [недопустим, поскольку] «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:4-5), [и] одна Евхаристия, ибо «мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10:16-17).
34. Рационализм — это главная болезнь Европы, европейского человека. Рационализм — это сердце, ум и совесть гуманизма всех видов, и сердце схоластики. Ибо схоластика и рационализм всё меряют «по человеку», а человек несравненно больше их всех, настолько же больше, насколько Богочеловек больше человека. Поэтому только Он лечит и спасает человека от гуманистической самости, узкости, темницы, замкнутости на себе.
35. Св. Феодор Студит [учит]: «где вера, там и любовь, привлечённая Духом Святым... Добродетель от Бога и божественна, а порок от сатаны и сатанин. Те, кто избрали первую, те боги и Божьи, а те, кто избрали второй, те бесы и принадлежат сатане». «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 3:8), такова с Ним и Его Церковь.
36. Всякий православный христианин — вся Церковь в малом, весь Богочеловек в малом по благодати, ибо вера и спасение состоит в непрерывном опыте Господа Спасителя. «Верой вселился Христос в души ваши» (Еф. 3:17), «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал. 3:27).
37. Папский, он же европейский гуманизм создал Европейский Вавилон, в котором убит Бог и всё божественное. Осталось и востребовано только одно: человеческое жертвоприношение2. И самоубийство. Да, гуманизмы один за другим, один с другим и один другим убивают себя, совершая постепенное самоубийство. Всё завершается идолом нигилизма. А нигилизм есть ни что иное, как созревший гуманизм, его идеал и его идол.
38. Европейский гуманизм «осваивает» весь материальный, видимый мир. Этим и ради этого он живёт, в этом — любая культура и цивилизация. А что имеет человек, [более ценное, чем] приобретение целого мира? «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26). Через это основное мерило нужно смотреть на всякое дело человеческое. Какая польза от всего этого, если человек этим и из-за этого губит душу, в которой есть все бессмертные и вечные блага, и радость, и смысл его бытия?
39. [Ныне происходит] кризис гуманистического христианства, европейский человек обанкротился, [равно как] и его Евангелие, его христианство. [Истинное] Евангелие «не по человеку» (Гал. 1:11), но от Богочеловека, поэтому оно есть «вечное Евангелие» (Откр. 14:6). [Где нет его, там] дезинтеграция, атомизация, разобщённость, ибо зло всегда разобщает. Оно — сущность европейской культуры. Всюду и во всём «его величество человек», и притом европейский. Это эпицентр трагедии Европы, — папизма, протестантизма и прочих игрушек европейской культуры. [Каков же] выход? Покаяние перед Богочеловеком, т.е. Его Церковью. Вселенские соборы и всё и вся в ней.
40. Объединение «церквей» не самобытно, это обезьянье подражание «объединённым нациям». Какая легкомысленность, [ведь] в Церкви Богочеловек всё и вся, а в Объединённых Нациях — человек всё и вся. Объединение наций [произведено] механически, административно, политически.
41. Европа через папизм (равно как и протестантизм), проповедующий христианство без Христа Богочеловека, погубила все пять континентов. Она дробит христианство своими глупыми безбожными теориями. Папизм, просвещение, культура, философия, политика, — [во всём] гуманизм без Бога, [который] пожирает верблюда и оцеживает комара.
42. Все гуманизмы раздробили, атомизировали европейско-папистское общество, [соделали его] самолюбиво-сатанинским. [Ибо] самолюбец = сатана.
«Кто не со Мной собирает, тот расточает» (Мф. 12:30) и душу, и общество, и человечество. [Лишь] любовь есть «совокупность совершенства» (Кол. 3:14).
43. [Что такое] рационализм? Ересь. Волюнтаризм? Ересь. Секуляризм — ересь, [которая низводит человека до] психической и соматической [деятельности]. Всё это фрагментирует человека. Ничто человеческое, тем более греховное, не может быть верховным мерилом во всех сферах человеческой жизни и сознания. Только очищенный, обоженный, свободный от страстей ум может быть мерилом, и то с Богочеловеком, [имея] Христов ум, Христову волю и Христову совесть. Без этого — как весь человек, так и его части, фрагменты, [пребывают] в бескрайней тьме. Всё, [что остаётся ему] — псевдознание. Отсюда псевдокультура и псевдохристианство, [ибо] ложно всё, что не [находится] в естественной связи с Богочеловеком. [Это] не некий абстрактный Бог, но исторический Богочеловек. А весь гуманизм [сводится к] обоготворению человека, т.е. антрополатрии. Это [можно видеть] в философии, в науке, в политике и во всех сферах человеческой деятельности. Отсюда распад везде и во всём. Ибо корень всего — религиозная антрополатрия, [источник которой] папизм.
44. «Теория ветвей» [несостоятельна, поскольку отделившиеся от Церкви сообщества суть] не [живые] ветви, но отломившиеся и иссыхающие. «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин. 15:6). И [почему] только в XVI веке [Церковь вдруг] разветвилась? Значит, нет органической связи [между Церковью и отпавшими сообществами].
Философские пропастиПреподобный Иустин (Попович)Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2005 годНабрано без примечаний.
Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп.
Cлово архимандрита Иустина проникает в мысль самого Апостола Любви так глубоко, что 1900 лет, отделяющие нас от момента написания этого послания, как бы сглаживаются и кажется, что обращено оно именно и непосредственно к нам – современным людям мира, уже не знающего Бога подобно тому, как мир первого столетия Его еще не знал…
Исследование написано сербским богословом в 1931 году.Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия".В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.