Записки на запястье - [4]

Серёжа не может выбрать, что ему надеть. Я советую ему замшевую куртку. Уходит, возвращается в теплой вельветовой, и жалуется, что ему в ней очень жарко. Да нет же, говорю, не вельветовую, замшевую.

— Перепутал, — отвечает, — они так похожи…

Мама придала в салоне красоты бровям изящную форму и выкрасила в тёмный цвет. Теперь они летают над её лицом будто морские чайки.

Встрёпанная кассирша в супермаркете, отбывающая ночную смену, с мольбой просит мелочь.

Начинаю искать и слышу:

— Спасибо, спасибо, а то я совсем босиком.

Когда у меня хорошее настроение, то мысли набиваются в голову, как летние туристы в недорогой, но очень чистенький отель.

Пять лишних килограмм, которые мне так мешают, никак не хотят уходить. Они как засидевшиеся гости, которых неудобно выгнать. Я намекаю, смотрю на часы и даже снимаю при них вечернее платье в надежде, что они сообразят всё сами. То есть иногда я пропускаю обед, раз в неделю минут пять делаю зарядку, и долго рассматриваю себя перед зеркалом. Сказать им прямо, то есть перестать есть и начать заниматься спортом мне не позволяет воспитание.

Палатка с пирожками называется «Красная шапочка». И вроде бы всё правильно — корзинка, бабушка, лес. А всё равно подташнивает — кто-то кого-то съел, начинка.

В метро жутко тесно. Я и так не выношу, когда ко мне прикасаются незнакомцы, а эти к тому же делают это без удовольствия.

Двор у нас хороший. Отчётливо выделяются три лагеря, которые не могут поделить зоны влияния. Три армии, три мафии. Мамы, старушки и собачники. Ненависть проходит в цепочке по типу «каждый с каждым», то есть эти кланы никогда не организовывают коалиций, не объединяют усилий и в этом, конечно, причина того, что победителя нет. Мамаш бесят собачники и собаки, потому что псы прыгают на детей и гадят вблизи песочниц, старушек бесят мамаши и дети, потому что те громко вопят, носятся по газонам, и пачкают развешанное белье. Собачников бесят и старушки, машущие своими палками перед мордами псов, и мамаши, орущие при любом приближении к детской площадке. Старушек тоже бесят собаки. Мамаш тоже бесят старушки.

Всё взаимно.

Что делать — непонятно, потому что двор один и представителей всех трёх кланов примерно поровну. Мамаши и собачники слабее, потому что они не только за себя, им есть что терять.

Ещё есть перебежчики — это старушки-собачницы и бабушки с детьми.

Мамаши же с собаками — редкость. Я подозреваю, что они ведут двойную игру, гуляя час с ребенком и час собакой.

В данный момент я служу собачникам. С тревогой думаю о том, что мне суждено побывать в каждом лагере. Приходят мысли о карме, поэтому я предусмотрительно бьюсь с противниками очень вежливо.

В пробке покатые серые и блестящие крыши автомобилей напоминают спины рыб, идущих на нерест. И внутри люди с досады мечут икру.

На лавке, встроившись друг в друга спят два бомжа. Рядом стоит ополовиненная бутылка газировки «Буратино». Щеки нарисованного мальчика одного цвета с носами спящих.

Почему, когда человек говорит «я люблю тебя», он получает какие-то права, бонусы, скидки и прочие одолжения, будто его поощряют за трудолюбие и большую ответственность, которую он сам решил на себя взять. Но ведь всё не так. Любить — это как быть родом из Чернобыля. Полагается молоко за вредность и сочувствие.

К платью трудно, но можно, подобрать обувь. Сложно, но удается, выбрать сумку. Но совершенно невозможно подобрать походку!

Купила на обед кусок сыра с плесенью. В холодильник было нести лень, и я всё думала хуже или лучше ему будет в тепле.

Есть такая разновидность «я тебя люблю», будто на свежевыстиранную майку падает вдруг спелая сочная ягода. Расплывается досадное пятно и сверху над ним причитают: «Ну во-о-о-о-т».

Надпись в метро «Выход в город» читается как праздничные планы большого семейства.

Слова «глубокое детство» наверняка стоит применять к периоду, когда ты был ещё внутри мамы.

Бывает так, что на тебя бежит зверь, но ты не ловец, а он не в курсе.

Ревность — это как надоевшая жвачка во рту. Пользы уже никакой, только вид у тебя пошлый.

Внезапно влюбившийся друг похож не на выигравшего в лотерею, не на нашедшего клад, а на космонавта, улетающего к новой планете. Непонятно, когда же вернется и, главное, не обидят ли его зеленые человечки.

Меня часто так захватывает идея, что я не в силах следить за мелочами. В институте нам велели написать терапевтическую сказку, и я выбрала тему страха ненужности в старости. Придумала историю про древние деревья, которые жестокие люди хотели срубить, но потом одумались. Получила хорошую оценку, сама осталась довольна. Недавно перечитала и ужаснулась — история была с пронзительным финалом:

— Старые, мудрые кедры защищали людей от испепеляющего солнца своими широкими листьями.

Тележка в супермаркете слишком нагружена, и я её не могу удержать на горке съезда. Серёжа сочувственно мне:

— Что, скатилась?

И потом ей вслед:

— Скатина!

Гуляем с псом в поле с высокой травой. Его голова плывёт где-то вдалеке, как профиль Лох-Несского чудовища.

Когда псу жарко, он дышит часто, в ритме счётчика такси.

Большая грудь красивой женщины похожа на два удобных футляра для сердец. Для своего и для разбитых чужих.