Записки на запястье - [3]
Ребёнок в коляске вытирает зефирной ладошкой капли слез со сдобной щеки. Сейчас его повезут в пряничный домик.
Случайно встречаю приятеля, слышу:
— Слушай, а я тебя и не узнал, смотрю какая-то красивая девушка стоит, а это ты.
В проёме двери виден красно-синий дом.
С улицы заходит важный господин в галстуке такого же цвета и кажется его филиалом.
Обсуждаем, как все ненавидят гладить рубашки. Саша радостно вспоминает:
— Вот у меня бабушка обожает их гладить! Только у неё совершенно это не получается, сколько она их мне перепортила!
Весенним утром после недельной рабочей гонки выхожу во двор. Замечаю, что все деревья уже зелёные. Каждый год не успеваю засечь, когда весна становится летом, как будто головеткая девочка превращается в хорошенькую молодую жёнушку в кружевном передничке. И готовит, готовит сразу же. Черемуха, яблони, что захочешь.
Новые люди знакомятся с тобой, будто листают журнал. То есть открывают наугад, пару строк выхватывая, и потом, зажав слегка пальцами, запускают страницы мелькать. И так хочется крикнуть: «Стой, ты неудачно открыл, погоди, я найду тебе интересную статью!». И вообще хорошо бы с начала, чтобы с содержания, чтобы по порядку всё. От начала до конца, подробно.
А с гениальностью хочется, чтобы было так. Чтобы родители понимали, что их ребенок особенный, гордились, осознавали весь масштаб и мощь, но в то же время, украдкой всплакнув, наливали бы тебе горячий суп и вспоминали, как ты с разбитыми коленками рвал соседские яблоки. Любимые чтобы любили тебя, узнав про твои способности, ещё сильнее и крепче. Ценили, поддерживали, и к месту вворачивали цитаты из тебя в беседе с кем-то чужим.
А друзья пускай не понимают никаких твоих горизонтов и глубин. Им даже можно играть в морской бой на последней странице твоей рукописи, проливать кофе на все остальные страницы, ощутимо пихать тебя в бок, и легонько дотрагиваться косточками кулака до подбородка в укоризненном ударе. Пусть ждут тебя с церемонии вручения Нобелевки, приговаривая: «Чёрт, сколько можно этого урода ждать, пиво греется». Короче, любимым труднее всего.
Редко чьё-то слово или мысль попадает в твоё сокровенное прицельно, в самый центр. Часто ты просто слышишь взрывы вдалеке, видишь поднятую пыль на линии горизонта. Но иногда, как в игре «морской бой», тебе впечатывают удар ровно под бок.
Точнёхонько на соседнюю клетку, то есть почти коснулись и не знают об этом, вздохнули «мимо» и ушли, а ты затаился и только бы себя не выдать, а у твоих моряков суп в тарелках и компот в стаканах качнулся, они подняли головы и напрягли шеи.
В поезде метро трясёт. Как будто слегка подбрасывают ягоды в дуршлаге. Наверное мы — смородина, сидим на лавке в рядок, словно прикреплённые к веточке.
На прогулке нам навстречу выскочила встрепанная белая собачка в кофточке, похожей на пижамку — в светлую крупную клетку, на больших пуговицах. Будто какую-то герцогиню за склочный характер ночью превратили в животное, и она выбежала скандалить, не заметив.
Почему-то боги, ответственные за меня там наверху, поступают со мной, как с больным, выдавая счастье дозированно, редко, и непременно под роспись главного врача. Предсказать время выдачи невозможно, можно только маячить в стираном больничном халате в коридоре, прислушиваясь к бряцанию шприцев в процедурной, загадывать на цвет помады дежурной медсестры, вспоминать прошлое и улыбаться. Подготовиться к ощущению счастья нельзя, это случается всегда неожиданно и каждый раз ошеломляет. И, конечно, думаешь, что уж растянешь его теперь до следующего раза, не растратишь сразу. Чёрта с два. Очень скоро собакой с наивным взглядом тянешь морду кверху — ещё, сестричка, а то помру. Но она холодна и с журналом выдачи.
В типографии жду менеджера. Он всё не выходит из своего кабинета, занят с кем-то ещё. Вдруг чувствую какое-то нехорошее волнение. Понимаю, что мне кажется, будто я в ожидании приема у врача — коридор, двери, скамейка, долго не зовут.
Только недавно меня осенило: можно худеть сколь угодно сильно, но может оказаться, что и под жиром прячется очень плохая фигура.
Вижу вывеску «Пьяный дятел. Пивной кабачок». Если «кабачок», то «пьяненький»!
Не могу никак понять, зачем в мармеладных мишках так кропотливо пытаются делать глаза и рот. Если есть не пристально, тебе всё равно, а если рассматривать, то морда всё равно не медвежья.
Интересно, папа Карло прорезал бы Буратино вокруг глаз морщинками его годы? Как кольца.
Когда я слышу рассказы о том, как кто-то в детстве и юности бросал школу, сбегал из семьи, воровал деньги, сильно напивался и обманывал близких, у меня возникает какое-то обманутое: «А что, можно было?».
Когда замечаешь, что забыл переключить раскладку на клавиатуре и пишешь, не глядя, латиницей, то на секунду возникает приятное ощущение, что внезапно научился бегло писать на иностранном языке.
На прогулке пёс выполняет мои команды не с первого раза, а только после нескольких повторов и интонации с нажимом, с крепким словом вдогонку. Процесс похож на управление пультом с полусевшими батарейками, когда нужно давить на кнопку сильнее.
Фотосинтез – здесь: процесс образования органического вещества из поэзии и фотографии на свету при участии некоторых пигментов. Под фотосинтезом иногда понимается совокупность процессов поглощения, преобразования и использования неких квантов света, звука и вообще жизни в создании рифмы и фотоизображения, а также обращения их в смысловое единство.
Как мелкий жулик, случайно угодив в городок Малые Вишеры, в одночасье стал классиком русской литературы? Почему в городе запрещено мыть окна? Зачем соседи воруют трехцветных котят? Историк из северной столицы Митя Романов бросает все и приезжает в городок, чтобы написать в заветном бланке регистрации: «Хочу стать ректором университета». Врет, место ректора ему не нужно. «Тревожные приключения чужака в незнакомом городе — один из моих любимых сюжетов. В эту реку можно войти не однажды, с разными проводниками: с Кафкой, Исигуро или Стругацкими, с Куросавой или Серджио Леоне, но это всегда — удовольствие, потому что каждый раз и город, и герой — другие, новые, и все снова может пойти не так примерно тысячей способов».
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.