Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш - [55]

В половине двенадцатого в «Старом Кальвадосе» наконец появились первые посетители: художники в белых блузах, по всей видимости, завсегдатаи, поскольку один из них по-свойски поздоровался с хозяином:

– Привет, Помель!

Они заказали аперитив, который выпили, стоя у бара и изучая меню, после чего сели за столик у окна.

В полдень были заняты уже все столики, и мадам Помель время от времени выплывала из кухни с тарелками в руках, пока ее муж разносил напитки, спускаясь в погреб, поднимаясь из него на первый этаж и шагая с первого этажа на верхний. Большинство посетителей были рабочими с соседних строек; среди них также оказались два извозчика, фиакры которых стояли возле ресторана.

Мегрэ охотно позвонил бы месье Ле Брету, чтобы попросить у него совета. Он слишком много съел, слишком много выпил. Его охватило оцепенение, и будь он в Уазе на месте флейтиста, наверняка устроил бы себе сиесту где-нибудь на траве под деревом, прикрыв лицо газетой.

Он начал сомневаться в себе и даже в своей профессии, которая временами казалась ему ненужной. Разве это достойная работа для мужчины – весь день болтаться в бистро и следить за домом, в котором ничего не происходит? У всех присутствовавших в ресторане было определенное занятие. Люди сновали по Парижу как муравьи, но они, по крайней мере, знали, куда идут!

Никто, к примеру, не обязан был пить каждые полчаса рюмку кальвадоса с типом, взгляд которого становился все более мутным, а улыбка вызывала все большее беспокойство.

Помель насмехался над ним – теперь Мегрэ был в этом уверен. А что он мог сделать в ответ? Пойти и встать на тротуаре, на самом солнцепеке, чтобы его было видно из всех окон улицы?

В памяти всплыли неприятные воспоминания об одном глупом происшествии, из-за которого он чуть было не оставил службу в полиции. Случилось это почти два года назад. Он тогда дежурил в общественных местах и специализировался на карманниках в метро.

«Кепка, шарф, поношенный пиджак представляют собой…»

В то время он еще слепо верил во все эти инструкции. По сути, он всегда в них верил. Это произошло неподалеку от универмага «Самаритен». Он поднимался по лестнице в метро. Прямо перед ним какой-то тип в котелке ловко обрезал ремень дамской сумочки у одной старушки. Мегрэ бросился на него, схватил сумку из черного бархата и вцепился в мужчину, который принялся вопить:

– Помогите, грабят!

И вся толпа тут же накинулась на Мегрэ, а господин в котелке незаметно исчез.

Теперь же он начал сомневаться даже в своем друге Жюстене Минаре. Действительно ли открывалось окно на третьем этаже? А даже если и так? Все имеют право открывать окно посреди ночи. Встречаются также лунатики, которые могут кричать во сне…

«Старый Кальвадос» вновь опустел. Хозяин с женой за целое утро не перемолвились ни словом, каждый молча занимался своим делом, словно в хорошо отрепетированной постановке.

И вот наконец в двадцать минут третьего произошло событие. По улице медленно двигался автомобиль, и это был серый «Дион-Бутон», за рулем которого сидел водитель в кожаной куртке и больших очках.

Автомобиль не остановился возле дома Жандро, но ехал очень медленно, и Мегрэ смог убедиться, что пассажиров внутри нет. Бросившись к окну, он сумел разглядеть и номер: «В. 780».

Он не мог побежать вслед за машиной, которая поворачивала за угол улицы Фонтен. Поэтому остался сидеть с бьющимся сердцем, и меньше чем через пять минут тот же автомобиль медленно проследовал обратно.

Обернувшись к стойке, Мегрэ наткнулся на пристальный взгляд Помеля; о чем тот думает, понять было невозможно. Хозяин ограничился тем, что наполнил две рюмки, подвинув одну своему посетителю.

Автомобиль больше не появился. В эти минуты кордебалет Парижской оперы играл нимф в садах Версаля для всех этих наряженных господ и толпы из сотни тысяч зрителей с детьми на плечах, красными шарами и маленькими бумажными флажками в руках.

А улица Шапталь была сонной. Лишь изредка по ней проезжал фиакр, и стук копыт приглушала мощеная мостовая.

Без десяти четыре показался Луи. Он надел черный пиджак на свой полосатый жилет, на голове красовался черный котелок. Некоторое время он постоял в проеме ворот, закурил сигарету, выпустил перед собой струю дыма, а затем медленно направился к углу улицы Фонтен. Мегрэ увидел, как он вошел в табачную лавку.

Пробыл он там совсем недолго и вскоре уже шагал обратно к дому. На мгновение его взгляд скользнул по вывеске «Старого Кальвадоса», но в ресторане было довольно темно, а на улице слишком солнечно, чтобы он мог узнать секретаря комиссариата Сен-Жорж.

Может быть, он кого-то ждал? Или размышлял, что ему делать дальше? Он дошел до угла улицы Бланш и, судя по всему, заметил там кого-то – кого именно, Мегрэ не мог рассмотреть, – затем ускорил шаг и скрылся из виду.

Мегрэ чуть было не бросился вслед за ним, но его остановила необходимость соблюсти приличия. Он ощущал на себе внимательный взгляд хозяина. Разумеется, следовало дать какое-то объяснение, спросить, сколько он должен, расплатиться, поэтому в тот момент, когда Мегрэ окажется на улице Бланш, дворецкий будет уже далеко.