Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш - [54]

В десять часов Мегрэ спросил:

– У вас есть телефон?

– Наверху, напротив туалета.

Мегрэ поднялся по винтовой лестнице и увидел маленькую комнату, где стояло всего четыре стола с клетчатой скатертью. Потолок был очень низким. Окна начинались прямо от пола.

Магазин «Бальтазар»… Авеню Оперы… Склады… Набережная Вальми… Дирекция… Улица Обер…

Он позвонил на улицу Обер.

– Я хотел бы поговорить с месье Ришаром Жандро.

– Кто его спрашивает?

– Скажите, что это Луи.

Почти сразу же на том конце провода раздался голос Жандро:

– Алло! Луи?

Голос был встревоженным. Мегрэ повесил трубку. В окно он видел дворецкого в полосатом жилете, который вышел на тротуар и безмятежно курил сигарету. Пробыл он там недолго. Должно быть, услышал телефонный звонок.

Похоже, ему звонил обеспокоенный хозяин.

Что ж! Значит, Ришар Жандро находился у себя в конторе, где он, должно быть, проводит большую часть времени. Луи не возвращался, но ворота были по-прежнему открыты.

В окне третьего этажа, где только что раздвинули шторы, показалось совсем юное лицо. Это была Мари, маленькая востроносая служанка с тощей шеей, как у ощипанной птички, и растрепанными волосами, на которых красовался кружевной чепец. На ней было черное платье и передник горничной, какие Мегрэ видел только в театре.

Он не стал слишком долго задерживаться наверху, опасаясь возбудить подозрения хозяина. В зал он спустился как раз вовремя: третью рюмку кальвадоса ему налили с той же непреклонностью, что и прежде. Вместе с рюмкой хозяин подвинул к нему тарелку с ломтиками колбасы и заявил:

– Я из Понфарси!

Он произнес это слово с такой важностью, словно оно несло в себе некий тайный смысл. Может быть, этим объяснялась колбаса в качестве закуски? Или жители Понфарси принимают по рюмочке кальвадоса каждые полчаса? Он добавил:

– Возле Вира!

– Вы позволите мне еще раз позвонить?

Стрелки на часах добрались только до половины одиннадцатого, а Мегрэ уже вполне освоился в этом ресторане и начал чувствовать себя увереннее и даже игривее. Ему казалось забавным это окно от пола до потолка, в которое с улицы можно было увидеть посетителей в таком интересном ракурсе – снизу.

– Алло! Это дом месье Жандро-Бальтазара?

На этот раз ему ответил мрачный голос Луи.

– Я хотел бы поговорить с мадемуазель Жандро.

– Мадемуазель нет дома. Кто ее спрашивает?

Как и в первый раз, Мегрэ повесил трубку и снова спустился в зал на первом этаже, где хозяин с необычайно важным видом, тщательно обдумывая каждое слово, писал на грифельной доске дневное меню.

Теперь в домах было много открытых окон, из некоторых свисали ковры, которые выбивали над пустой улицей.

Пожилая дама в черном платье и сиреневой вуалетке выгуливала маленькую собачку, которая возле каждого порога поднимала лапу, но ничего не делала.

– Я уже думаю, – тихо произнес Мегрэ с натянутой улыбкой, – что мой приятель забыл о нашей встрече.

Поверил ли ему хозяин? Или он догадался, что Мегрэ из полиции?

В одиннадцать часов во дворе особняка Жандро кучер запряг гнедую лошадь в двухместную карету. При этом Мегрэ не видел, чтобы кучер входил во двор с улицы. И в особняке он тоже не спал – следовательно, можно было предположить, что в доме имеется другой вход.

В четверть двенадцатого спустился Фелисьен Жандро-отец в пиджаке, желтых перчатках, бежевой шляпе, с напомаженными усами и тростью в руке. Кучер помог ему подняться в карету, которая направилась в сторону улицы Бланш. Наверняка старик отправлялся на прогулку по Булонскому лесу с намерением пообедать в своем клубе.

«Инспекторам рекомендовано иметь в гардеробе черный фрак, смокинг и жакет…»

И Мегрэ, глядя на себя в зеркало между бутылками, горько усмехнулся. Может, еще и желтые перчатки? Или трость с золотым набалдашником? А также светлые гетры на лакированных ботинках!

Повезло же ему с его первым расследованием! Он мог проникнуть в любую среду: к мелким буржуа, лавочникам, старьевщикам, бродягам. Ему казалось, что с этим проблем бы не было. Но этот особняк с роскошными воротами, более торжественными, чем вход в церковь, с этой мраморной колоннадой и двором, где начищали до блеска лимузин для одного хозяина, а затем запрягали дорогую лошадь для другого!

Кальвадос! Ничего другого ему не оставалось. Он будет держаться до конца. И пробудет в «Старом Кальвадосе» столько, сколько потребуется.

Мегрэ не видел мадам Луи. Возможно, она не ходила за продуктами каждое утро, поскольку в доме был запас провизии? К тому же господа, похоже, завтракали и обедали вне дома.

Жюстену Минару повезло. Сейчас он был за городом. Ему предстояло встретиться с Жермен Бабёф (ее фамилию сказала молочница), которая гостила у своей сестры, скорее всего, в каком-нибудь добропорядочном уютном домике с садом и курами.

«А как же ваша жена?» – «Это не имеет значения».

А мадам Мегрэ решила сегодня устроить в квартире генеральную уборку!

– Думаешь, стоит это делать? – сказал он ей. – Мы же не собираемся здесь задерживаться! Обязательно найдем жилье в более приятном квартале.

Он даже не догадывался, что через тридцать лет они будут жить в той же самой квартире на бульваре Ришар-Ленуар, расширив ее за счет соседней.