Записки марсианина - [22]

– А семьи?

– Если у кого-то семьи не попали в зону, захваченную выродками, сообщите им с узла связи, чтобы выходили к любому ближайшему учреждению. Оттуда их вывезут к месту сбора. Всё равно все тоже туда направляются.

– Это, что, полная эвакуация? – ахнул кто-то.

– Я бы так не называл. Скажем так: временная предосторожность. Как только удастся очистить город, все, кто не вошёл в первую волну, вернутся на свои места. Тех, кто потерял жильё, проживанием обеспечат.

– А вещи?

– Там, куда вы направляетесь, всё есть. Начальники отделов! Ведите своих людей на девятый уровень. Транспорт уже ждёт.

Выходили из зала в полной тишине. Все пришибленно оглядывались по сторонам, ещё не до конца понимая, что прежняя жизнь закончилась и, что там впереди ждёт, одним Богам известно.

– Барнаб, – придержал я начальника. – А, разве, есть он, этот девятый уровень? Я думал, что восьмым техническим всё заканчивается.

– Есть. Правительственная подземка. Не видел, что ли, в лифтах красный сенсор сбоку?

– Видел. Только не думал, что это кнопка уровня. Мало ли?

– Это она и есть. Включается только по допуску. Сегодня допуск открыли всем начальникам отделов.

В коридоре стали возникать локальные водовороты. Люди распределялись по отделам, а начальники проверяли, все ли на месте. Наши тоже стали собираться возле нас. Я огляделся. Вроде, все. Хотя, нет. Силкх и Брем отсутствовали. Странно, я не мог вспомнить, видел ли я их в зале для совещаний? Неужели погибли? Они по штату были в пулемётной команде, а линия пулемётов пала в первую очередь. Я надеялся, что они успели эвакуироваться. Видимо, зря надеялся.

В лифт тоже заходили отделами. Барнабу пришлось поработать извозчиком, спуская весь наш отдел четырьмя партиями. Я поехал в последней. Когда створки кабины раскрылись, передо мной предстал перрон, такой огромный, что свод подпирали толстые квадратные колонны. На путях стояли два состава: один из четырёх вагонов, а у второго их было больше двадцати. На вагонах первого светящиеся панели отображали цифру один и логотип в виде взлетающей ракеты. Значит, мне сюда. Люди с интересом заглядывали в окна, рассматривали видные сквозь стекло сиденья внутри и негромко о чём-то переговаривались.

– Все собрались? – вышел из неприметной дверцы в стене министр. – Тогда на посадку. Все, кто входит в списки первой волны – в этот состав.

А то мы и сами не догадались! Мог бы и не говорить. Все тут же ринулись в вагоны, рассаживаясь по сиденьям и с любопытством осматриваясь. Я, попрощавшись со своими коллегами, остающимися на Марсе, и обнявшись с Барнабом, тоже уселся на мягкое сиденье и огляделся. Мне, конечно, доводилось пользоваться подземкой, когда мотался в ближайшие города по службе. Но там были спальные места, и не было окон. А тут, одни сидячие, и окна на половину вагона. Непривычно, как-то. Раздалось жужжание, пол мелко завибрировал и вагон ощутимо приподнялся. Мимо поехал перрон, потом состав нырнул в тоннель и помчал, набирая скорость, в полной темноте. Только редкие огоньки изредка пролетали мимо.

Ехали долго, часа полтора. Народ всё чаще с тревогой стал поглядывать на проносившуюся за окнами темноту. Судя по всему, город давно уже остался позади. Никто не знал, куда нас везут, и где находится это место сбора. В вагоне царило молчание. Только изредка кто-то с кем-то перебрасывался фразами, а потом опять замолкал. Наконец, движение стало замедляться, потом в окна ударил яркий свет, и состав выкатился на большую станцию. Там уже были люди, которых кто-то собирал в группы и уводил в большие сводчатые тоннели. Мы стали выгружаться из вагонов, когда к нам подбежал паренёк в ярко голубом комбинезоне.

– Откуда вы?

– Министерство Спасения Цивилизации, – ответил за всех я.

– Все по списку?

– Да.

Паренёк понятливо угукнул и умчался в голову состава. Мы остались на месте и, непонимающе, закрутили головами. И что дальше? Не век же нам на этой станции сидеть. Неожиданно захотелось кушать, и я некстати вспомнил, что не ел весь день. А время, судя по часам, уже к вечеру идёт. Надеюсь, что скоро нас покормят. Дикари меня, помнится, и то кормили. В груди опять шевельнулось чувство вины. Эх, Фрам!

– Внимание! – подал голос опять подбежавший парнишка. – Все работники института следуют за мной! Просьба не отставать! А то в этой суматохе и затеряться можно. Пошли!

Мы проследовали по просторному тоннелю до большого зала, из которого дальше вило не менее двадцати ходов. Наш оказался восьмым слева. Потом ещё раз была развилка, и мы пошли по центральному, пока не вышли к большому общежитию. Там нас и расселили. Было объявлено, что ужин в столовой на первом этаже будет готов через час, а пока, те, кто хочет отыскать своих родных и близких, должны обратиться в информационный пункт в вестибюле.

Вот уже сутки, как мы живём в общежитии. Что будет дальше, не знает никто. Ну, хоть кормят. Новостей из города никаких не поступало, и было неизвестно, что там вообще творится сейчас. Общее уныние немного разбавлялось радостью тех, кто отыскал своих родных и близких. Ближе к вечеру нам, наконец, сообщили, что сегодня заканчивается погрузка семенного и биологического материала на корабль-лабораторию. Ещё неделя на приведение готовность всех систем готовности и всё. Первая волна вылетает. Поэтому, все завтра с утра отбывают на орбиту в орбитальные станции для акклиматизации. Несколько дней поболтаемся там, и дальше, на корабль-лабораторию.