Записки марсианина - [24]

На каком этапе я, всё же, задремал, и сам не понял. Просто, в какой-то момент, звук изменился, и вибрация корпуса усилилась. Подлетаем. Тормозные двигатели включились. Я глянул в иллюминатор и оторопел. Конечно, я знал, что корабль-станция огромна. В прессе её сравнивали с планетоидом. Но, чтобы, настолько! Челнок заходил на посадку, а под нами вдаль, до самого горизонта, простиралась поверхность планеты. Другого сравнения я не нашёл. Именно планеты, с её горами, расселинами и долинами. Это же сколько труда, средств и знаний нужно было вложить, чтобы создать такое произведение человеческого гения?!

Наконец, мы сели. Стало полегче, хоть до конца невесомость и не отступила. Но само чувство хоть какого-то небольшого, но всё-таки, тяготения, чисто психологически успокаивало. Даже мои биологи приободрились. Стюард прошёлся вдоль рядов кресел и определил порядок высадки. Выходили партиями. Вместимость лифта не позволяла принять всех сразу. Настала, наконец, и наша очередь. Мы торопливо проследовали к люку и спустились на толстые металлические рифлёные плиты огромного ангара, способного вместить не один челнок. К нам сразу подбежал какой-то мужик в скафандре техника с откинутым гермошлемом, и быстро увёл нас в боковое ответвление.

– Проходите в лифт! – крикнул он нам, пытаясь перекричать гул каких-то установок, и махнул рукой в том направлении, куда нам нужно будет идти. – Там вас встретят!

Лифт ожидал нас в конце коридора. Парень в точно таком же скафандре, что и у мужика, дождался, когда мы все втиснемся в кабину, повернул переключатель, и мы ухнули вниз. Скорость спуска была такой, что мы все, даже, в начале, оторвались от пола и на пару секунд зависли. Поездка заняла минут двадцать. К концу, скорость замедлилась и, наконец, лифт остановился. Сразу мы ощутили спасительную гравитацию. Даже, вроде посильнее, чем на Марсе будет. Хотя, после нескольких дней на станции, проведённых в условиях пониженного тяготения, вполне могло и показаться.

Створки лифта раздвинулись, и мы вышли в просторное помещение. Парень махнул нам рукой и умчался наверх за следующей партией. А к нам подошла немолодая уже женщина в комбинезоне с нашивкой в виде голубой планеты на груди.

– Добро пожаловать на корабль-лабораторию Луна! – провозгласила она с некоей ноткой торжественности в голосе.

– А почему Луна? – поинтересовался Хив, самый молодой из моих подопечных.

– Так назвал император. Это имя его самой любимой дочери.

Ну, Луна, так Луна. Могло быть и хуже. Да, собственно, нам-то какая разница? Лишь бы полёт прошёл нормально, и эксперимент удачно завершился.

– В данный момент я буду вашим гидом и помогу вам устроиться в новом месте. Тут вам предстоит провести около семи месяцев полёта, а потом ещё всё необходимое время, пока условия жизни на Земле не придут к приемлемому результату. Итак, мы сейчас находимся на верхней палубе.

– Погодите, – перебил её Ласт, учёный, в последнее время, с головой ушедший в изучение шмуна. – Как это, верхняя, если мы только из ангара опускались сюда двадцать минут?

– Не вижу никаких противоречий. Толщина металлического корпуса корабля составляет двадцать три километра.

– Двадцать три? – ахнули мы хором.

– Да. И только потому, что он состоит из сплава никеля, вольфрама, бериллия и ванадия. Если бы его создавали из более привычных и распространённых материалов, оболочка была бы толще.

– Но, почему? – не отставал Ласт.

– Пойдемте на второй ярус. Не будем мешать прибывающим. Это помещение – тамбур, в который выходят восемь пассажиских и четыре грузовых лифта. Сейчас прибудут следующие партии, и мы будем только мешаться.

Мы прошли к дальней стене помещения, где был довольно большой проём и лестница вниз. Когда уже начали спуск, за нашими спинами открылись створки другого лифта, и в тамбур стала высыпать очередная партия.

– Добро пожаловать на корабль-лабораторию Луна! – донёсся до нас мужской голос, приветствующий прибывших.

Второй ярус представлял собой длинный широкий коридор, не имеющий ни начала, ни конца, плавно закругляющийся и уходящий за поворот. Вдоль него через равные промежутки были видны закрытые створки лифтов. Мы пошли по коридору.

– Зовите меня Луя, – продолжила свою речь девушка. – Так вот, в процессе полёта, а потом, на орбите земли, Луна будет подвергаться бомбардировке космическими телами. Кроме того, нельзя недооценивать смертельную опасность космического излучения. Поэтому конструкторы и заложили в конструкцию Луны такую прочность. Не думаю, что вам понравится погибнуть в полёте от столкновения с метеоритом. Из-за огромных размеров кораблём практически невозможно маневрировать.

– Неужели нельзя было построить армаду обычных космолётов? – удивился Байс. – Это было бы дешевле и проще, чем городить такого монстра.

– Вы несколько дней прожили на орбитальной станции, – возразила ему Луя. – И как, вам понравилось?

– Признаться, не очень.

– Вот именно из таких соображений и остановились на идее строительства Луны.

– Но, ведь, это безумно дорого! – удивился Линк. – И откуда взяли такое количество достаточно редких металлов?

– Корабль строили шесть лет. Флот тягачей патрулировал пояс астероидов, выискивая среди них те, которые были богаты рудами необходимых металлов. Потом всё это перерабатывалось на орбитальных металлургических заводах. Без преувеличения, можно сказать, что на эту идею работала вся империя. А, в качестве субподрядчиков выступали металлургические и транспортные компании других стран. Естественно, что в нашу затею они не верили, но тут работала жажда наживы. Почему бы и не подзаработать?